Мистер Блэквелл. Часть вторая - страница 19

Футболка и спортивные штаны Тристана полностью промокли, поэтому я помогла ему раздеться. Мы просто держались друг за друга, хотя я ощущала, как пульсирующая эрекция Тристана прижималась к моему животу.

Через некоторое время Тристан восстановил контроль над собой. И все же до сих пор был странно молчалив. Очевидно, если я когда-нибудь захочу лишить его дара речи, то просто сделаю ему комплимент.

Он встряхнулся, чтобы выйти из того состояния, в котором находился, и начал позволять себе вольности – поглаживал мою задницу или целовал грудь, следя за моим возбуждением, а я наслаждалась медленной прелюдией.

Но Тристан не был мужчиной, который долго чего-то ждал. Когда я, наконец, слишком ослабила его контроль, он вылез из бассейна – вода струйками стекала с его мускулистого тела. Он отправился на поиски презерватива, а когда вернулся, я уже ждала его на одном из шезлонгов.

Тристан предупредил, что окна в бассейне затонированы, поэтому никто не мог заглянуть внутрь, чему я очень обрадовалась, ведь иначе мы бы показали хорошее шоу.

После всего он предложил мне халат, чтобы согреться, и я уселась к нему на колени в шезлонге. Тристан, казалось, был доволен – я поймала его улыбку, и время от времени он целовал меня в обнаженное плечо, так как большой халат все время сползал.

Мы наслаждались приятным, дружеским молчанием, когда мужчина вдруг спросил:

– Ты будешь скучать по мне, пока меня не будет?

Я прижалась к его груди, нахмурившись. Тристана уедет до выходных, и по какой-то причине это казалось вечностью.

– Конечно, буду. А ты по мне?

Он сделал вид, что задумался, поэтому я игриво шлепнула его по руке. Тристан засмеялся, снова целуя меня в плечо.

– Да. Буду, – прошептал он, глядя мне в глаза. Сердце бешено забилось от выражения его глаз, от искренности, которая светилась в них.

Я наклонилась и поцеловала его в щетинистый подбородок. Мы снова погрузились в молчание, утонув в собственных мыслях.

Тристан снова нарушил его.

– Ноэль... – он вздрогнул, проведя рукой по волосам.

От его тона я напряглась.

– В чем дело? – спросила я, выпрямившись.

– Я очень хочу рассказать тебе о своей сестре. Просто... – его голос звучал так неуверенно, так нерешительно. – Дело не только в ней. Это касается и моего отца тоже. И я не уверен, что могу все рассказывать. Не сейчас, по крайней мере.

– О... – пробормотала я, уставившись на свои колени.

– Я не забыл, – продолжил Тристан. – Мне просто нужно время, чтобы все обдумать.

«Что именно обдумать?» – чуть не спросила я, когда боль пронзила мою грудь.

Он попытался поймать мой взгляд, но я не хотела смотреть ему в глаза.

– Ноэль.

– Мм-м?

– Не обижайся, – взмолился Тристан, понизив голос, будто вокруг находились другие люди, и он не хотел, чтобы они нас слышали. – Я расскажу тебе, но мне нужно убедиться, что...

Сузив глаза, я резко вскинула голову.

– Убедиться в чем?

Красноречивый Тристан, казалось, слишком поздно осознал свою ошибку. Он провел другой рукой по волосам.

– Что наша беседа не просочится в прессу...

– В прессу, значит... – медленно повторила я.

О. Мой. Бог.

Такое было ощущение, что у меня из-под ног выдернули ковер. Я отпрянула от Тристана, вскочив с шезлонга.

Тристан тоже встал, настороженный. После нашего купания он надел сухие спортивные штаны вместо халата, но его грудь была обнажена и соблазнительно блестела. Я удивилась: как кто-то такой красивый мог так обижать.

– Ноэль, я объясню, – мрачно продолжил Тристан.

– О, нет, я все прекрасно понимаю, – ответила я с сарказмом. – Ты думаешь, что если расскажешь мне о своей жизни, я немедленно побегу в прессу за денежным вознаграждением. Так? – он молчал, и я недоверчиво покачала головой. – Ты невероятен!

Я вылетела из бассейна, направляясь к лестнице, ведущей в спальню Тристана, где оставила свою сумку. Слава Богу, я упаковала еще один комплект одежды, но я была готова уехать и в халате, потому что одежда, в которой я приехала, валялась мокрой кучей рядом с бассейном.

Тристан следовал за мной по пятам.

– Ноэль, перестань. Куда ты собралась?

– Домой.

Мой голос прозвучал холодно даже для собственных ушей. Однако в глубине души мне было больно. Это только подтвердило, что за последние пять дней я подпустила Тристана слишком близко.