Мистер Монк летит на Гавайи - страница 15

— Уверена, это правда, — усмехнулась она.

Я застонала от разочарования, что еще больше рассмешило ее. Я видела, что не смогу выйти победительницей. Что бы я не сказала, все выйдет неправильно, а она и так получила слишком много удовольствия за мой счет.

— Факт, что завтра ты выходишь замуж, — надулась я. — Не помешает мне сегодня тебя придушить.

Она засмеялась и обняла меня. Ей всегда нравились объятия. — Так здорово, что ты здесь, что мы вместе, и я наконец-то выхожу замуж!

— Ни за что не пропустила бы твою свадьбу, — заверила ее я.

В этот момент подошел Монк, следуя за служащим гостиницы, грузящим наши чемоданы на тележку.

— Хорошие новости, — сообщил Монк. — У нас соседние номера.

Кэндис подмигнула мне.

Я дважды перепроверила, чтоб наши комнаты были с четными номерами и находились на четном этаже, до которого легко добраться по лестнице, поскольку Монк не пользовался лифтом. Хотя в нынешнем наркотическом состоянии его это не озаботило. Но через несколько часов еще как озаботит.

Нам предоставили номера 462 и 464 на четвертом этаже, со вкусом обставленные мебелью из ротанга, с покрывалами с цветочным рисунком и вентиляторами, похожими на висящие в вестибюле. В каждом номере имелась своя веранда, в причудливом гавайском языке называемая «терраса».

Мы с Монком примерно в одно время вышли на веранды полюбоваться потрясающим видом на пляж и на восхитительный бассейн отеля. Через туманный лес со скрытыми пещерами медленно протекала река, заканчивающаяся водопадом, падающим хрустальными каплями в пресноводную лагуну. Повсюду играли дети и подростки.

Среди густой тропической листвы, окружающей бассейн, скрывались несколько джакузи. В одной я видела парочку влюбленных, плескающихся в воде, их БлэкБерри и айПоды находились в пределах досягаемости на бортике. В двух других восседали загорелые пары с избыточным весом. В булькающей воде они напоминали вареных омаров, держащих в клешнях коктейли с дольками ананаса и крошечными зонтиками.

Вокруг бассейна и на песке расположились сотни шезлонгов, оснащенных роскошными подушками и зонтами, напоминающими соломенную крышу. Должно быть, в этом штате существовал закон, обязывающий прочтение Джеймса Паттерсона и Норы Робертс, ибо все напоминало атмосферу из их книг.

Гамаки висели между дюжиной ленивых пальм, выстроившихся вдоль пляжа. Все они были заняты парочками, свернувшимися калачиком друг с другом. Я решила обязательно поваляться в гамаке на этой неделе, даже если придется вставать на рассвете.

Частные коттеджи, возведенные на песке, обслуживались официантками в юбочках и лифчиках от купальников, разносящими напитки и еду, предлагающими толстые белые полотенца и махровые халаты, чтобы назагоравшиеся туристы устроились удобнее.

Пляж представлял собой песчаный полумесяц, изогнутый перед полудюжиной эксклюзивных бунгало площадью в четыре тысячи квадратных футов, каждый с затененным бассейном и горячими ваннами. Владения утопали в пышной растительности, дающей богатым и знаменитым массу естественной тени и конфиденциальности, даже сверху. Тем не менее, я видела несколько зернистых фотографий загорающих топлесс кинозвезд у частных бассейнов в журнале Энквайер, сделанных с лодок на камеры с длинными объективами.

Я взглянула на Монка, такого довольного и расслабленного, что не могу и припомнить.

— Это рай, — вырвалось у меня.

Монк кивнул. — Что нам так долго мешало приехать сюда?

Я знала, это был риторический вопрос, но позволила себе ответить:

— Мое оправдание — деньги и невозможность выбраться. А Ваше?

— Страх, — отреагировал он без колебания. — И чувство вины.

Страх я могла понять, а вот чувство вины — нет. Он заметил выражение моего лица и пояснил:

— Мы с Труди все время хотели посетить Гавайи, но не нашли время. После ее убийства я не мог заставить себя поехать. В течение долгого времени я даже не выходил на улицу.

— А что заставило Вас передумать сейчас?

— Страх, мощные фармацевтические препараты, — сказал он. — И ты.

Понимая, что он имел в виду, я искренне растрогалась. Он не говорил, что любит меня или нечто подобное… Он выразил, что нуждается в моем обществе, и соскучился по мне, если бы я уехала. Но самое главное — он со мной чувствовал себя в безопасности, комфортно, и даже пошел на эмоциональный риск, чтобы я была рядом, и он мог опереться о мое плечо.