Мистер X - страница 2

— Смертельная чертовщина, — выдыхаю я, захлопывая папку.

Меллон расплескивает кофе, поднимая из кресла свое грузное тело, и смотрит на меня. Кашлянув, он произносит:

— А была ли у нее вообще фотокамера?

Я киваю в сторону телефона. «А ты позвони», — отвечаю я. Меллон отхлебывает кофе и стоит, уставившись в свою чашку.

Уже перевалило за полночь, на дворе вторник, когда сквозь пелену сна доносится телефонный звонок. Поднимаю трубку с забавным предчувствием: я знаю, кто это звонит. Тот же, кто и всегда. Однако я чувствую своего рода облегчение, даже радость, когда он ворчливо сообщает, что найден еще один труп. С колотым ранением.

Две точки предполагают наличие кривой. Если это серия убийств, то вы, Мэри, были всего лишь точкой на дуге вероятности, пересечением двух изогнутых линий жизни, и ваш собственный путь не имеет особого значения.

В ожидании служебной машины я стараюсь подыскать оправдание. Мне очень жаль, если вы больше ничего не значите. Мы строим наши планы, на чем можем.

Когда мы делаем последний поворот, я вижу огромное количество красных мигалок. Их здесь явно больше, чем нужно. Узкая улица, ведущая от Мишн-стрит, перегорожена с двух сторон. Наш водитель, с трудом сдерживая зевоту, что-то бурчит себе под нос, стараясь не выглядеть сонным. Машины стоят вплотную по обеим сторонам улицы. Мы останавливаемся у желтой ленточки. Из трескучего радиопередатчика слышится голос Меллона: «Давайте сюда, мы его взяли». У меня по телу пробегает дрожь. Меллон, судя по его бесстрастным интонациям, совершенно спокоен. Он всегда спокоен. Мне же не хочется думать. Мне не хочется вылезать из патрульной машины, однако он посылает за мной сержанта. Я закуриваю и пытаюсь дыханием согреть закоченевшие руки, пока мы идем по кварталу. Я оборачиваюсь, чтобы отругать шофера:

— Мы могли бы сюда и подъехать.

— Угу, — соглашается он. — Вот только потом бы не развернулись. И вообще, не так уж и холодно.

Он в перчатках. Но вот я слышу шум запускаемого мотора и скрип тормозов: машина задним ходом едет по мокрой мостовой.

Парень из лаборатории обводит мелом контуры тела на асфальте. Меллон бурчит что-то вроде приветствия. В три часа утра все могут только бурчать.

— Что это тебя распирает от важности? — говорю я, не особо задумываясь. Он толкает меня в бок, чтобы я посмотрел. Мы наблюдаем, как переворачивают тело. Убитый — молодой, темноволосый, с прыщавым лицом. Возможно, латиноамериканец. Его взваливают на носилки, и я иду следом за затянутой в хаки тушей Мэллона к полицейской машине. Мы стоим, облокотившись на бампер, курим и перебрасываемся отдельными фразами. Мотор работает на холостом ходу, и от машины веет приятным теплом.

— Его остановил полицейский и стал обыскивать, — рассказывает толстяк. — Когда тот нащупал нож, парень ударил Хэггера и бросился бежать.

Он предлагает мне свою флягу.

— И Хэггер стреляет в него, — говорю я. От виски по телу пробегает озноб. — Спасибо.

— Нет, это Гас Джейкс убил его. Он оказался поблизости. Обычная проверка, все такое. Мы в это время были там, около трупа. Кто-то, во всяком случае, был. — Он резко отворачивается от ослепляющих фар проехавшего мимо автомобиля. — До сих пор тут болтаемся. Сам видишь.

Я киваю.

— Я ее еще не видел. Ведь это же девушка?

— Ну да. Посмотри-ка лучше вот на это. — Он достает из картонной коробки, стоящей на капоте автомобиля, большой пластиковый пакет. — Пока мы с тобой еще тут…

Нож имеет в длину девять или десять дюймов, он слегка изогнут. Дуга вероятности. Похоже, что его выточили из ножа для разделки мясных туш. У него толстая верхняя грань, он тяжелый, с сальной деревянной ручкой, местами обгорелой. Такие ножи бывают на кухне в ресторанах.

— Посмотри-ка, какой он толстый в этом месте. Как по-твоему, вполне треугольный?

Я бурчу что-то неразборчивое в знак согласия. Бурчание — чертовски заразная штука.

Из пакета поменьше Мэллон вытряхивает какие-то свернутые бумажки.

— У парня с собой был кокаин, — говорит он. — Очень мило.

Я поворачиваюсь и возвращаюсь к началу улицы. Мэллон одышливо спешит за мной.