Мистерия силы - страница 2
Всё стихло. Светозар вздрогнул и открыл глаза… И тут до него совершенно ясно дошёл весь смысл сказанного, словно его сознание совершило скачок на другой уровень… Светозар встал и снова приблизился к загадочному живому Камню… Он опять осторожно прикоснулся к этой волшебной громаде, но его уже не отбросило от Камня, наоборот, – он почувствовал удивительное тепло, разливавшееся по всему его телу.
И с его уст слетело:
– Спасибо вам, люди-боги. Мы постараемся тоже остаться богами…
Светозар вздрогнул от хлопанья крыльев и повернулся, очнувшись от воспоминаний, – могучий орёл приземлился возле него.
Светозар посмотрел на него и, вздохнув, произнёс:
– Не волнуйся, Рекун, я просто вспомнил, что случилось много лет назад. Да…
Он погладил орла, посмотрел в небо. Уже светало. В раннем рассветном небе ярко светилась, мерцая, большая звезда. Светозар смотрел на эту звезду, его глаза сияли. Он произнёс:
– Звезда… Астор, звезда воссияла!
Светозар встал во весь рост, расправив могучие плечи, огладил свою косматую бороду и прошептал сам себе:
– Свершилось…
Звёздный Ведун Астор – брат Светозара в этот момент находился в своей просторной обители, он смотрел в свой магический шар, напоминавший огромный кристалл, внутри которого что-то светилось, мерцало, двигалось, словно вселенские энергии протекали внутри него. Он уловил слова Светозара и ответил:
– Да, Светозар! Я вижу…
Астор застыл на месте и издал странный звук, похожий на звонкий птичий высвист…
…Хранитель пробудился от протяжного звонкого возгласа.
– Фьютэкс? – удивился он, открыв глаза.
Чудесная птица с серебристо-радужным оперением описала круг над его головой, и Хранитель, приподнявшись, приглушённо воскликнул:
– Что? Астор? Я сейчас. Спасибо, Фьютэкс.
Фьютэкс радостно воспарил и, издав певучую трель, вылетел на свободу. Хранитель встал, взглянул на супругу и сына, мирно спавших в глубине обители, и вышел на простор, напоённый предрассветным дыханием трав. В небе ещё мерцали звёзды, и туманная синева раннего утра чётко огранивала жилой комплекс световых пирамид яркого янтарно-золотистого цвета, выбивавших из своих вершин ввысь ясные лучи. Эти созданные из света пирамиды, хранившие в себе энергию жизни, казались волшебными в безмолвном величии первозданной природы. Хранитель вдохнул прохлады и, осмотревшись, направился вперёд, следуя интуитивному зову. Через несколько мгновений прямо перед ним возник могучий человек с длинной серебристой бородой и такими же волосами; он был облачён в длинную мантию. Хранитель остановился и улыбнулся ему.
– Приветствую тебя, Астор, – с тихой радостью произнёс Хранитель.
– И я рад тебя видеть, Рамаян, – ответил Астор с подчёркнутым торжеством, суть которого была ясна лишь Хранителю. – Фьютэкс необычайно быстр и точен. Да. Какое сегодня небо…
Ведун взглянул в небеса, втянул в себя воздух и, выдержав паузу, с тихим восхищением продолжил:
– Небеса дали нам знак… Звезда воссияла! Она будет наша.
– Я это чувствовал, – разделил его радость Рамаян. – Значит, мы можем…
– Да. Начинается Новый цикл творения.
Астор вновь устремил свой взор в небесную высь, усыпанную ярким бисером звёзд, и завершил свою весть:
– Видишь вон ту звезду? Нынче она самая яркая. Это наша планета, она готова принять жизнь. И в этом – неизменная воля Создателя.
– Значит, мы будем творить, – отрешённо и одержимо произнёс Рамаян, глядя туда же, куда смотрел Астор.
– Но… – вдруг добавил Астор, переведя свой взор на Хранителя, – нам нужна абсолютная гарантия того, что на Земле – полное Равновесие. Ты понимаешь, насколько это важно… Необходима Мегаспекция…
– Я сегодня же этим займусь, – ответил Хранитель. – Надеюсь, Кристалл не откажет нам в этом, – Рамаян улыбнулся, озарив Астора своим сияющим взглядом, и продолжил: – Я понимаю, ошибки быть не должно. Мы не можем повторить судьбу предыдущей цивилизации. Поэтому и спешка нам ни к чему.
– Ты читаешь меня, – с мудрой иронией вставил Астор. – Точно так я и думаю. И ещё…
Он вздохнул и с какой-то странной печалью добавил:
– Я хотел бы увидеть Эхиэль возрождённой… Я думаю, она будет готова к этому, разумеется, если всё решится с абсолютной точностью.