Мистическая сага - страница 3

  Лара, конечно, тут же принялась объяснять отцу, что она пряталась в шкаф от страшной старухи, летающей по их дому. Но он только отмахнулся, назвав её фантазёркой. А бабуля же зачем-то пощупала Ларе лоб.

  И вот на другой день Полина Степановна повела девочку к врачу, оказавшуюся очень милой и доброй тётенькой. Та её не больно стукала по коленке, много шутила, расспрашивала о куклах. И как она спит. Сказала, что хорошо. И про старуху ей ничего не рассказала - та ведь всё равно ей не поверит. Или обзовёт фантазёркой.

  Однако врач, наверное, что-то почувствовала. И сказал Полине Степановне, что её внучке надо срочно сменить климат и место жительства.

  Сейчас Лара предполагала, что этот врач, наверное, была экстрасенсом. И что-то с читала, увидев её почти прозрачное от недосыпания личико.

  Так они оказались в одном чудесном южном городке.

  И, что самое удивительное - красноглазая старуха осталась в N-ске. Кошмары с её участием Лару по ночам больше не тревожили.

  Кто или что за сущность это была? Ведьма? Привидение? Оборотень? Да какая разница! Неважно это! Забыть бы об этой чучеле и не вспоминать никогда!

  И Лара больше не была лунатиком - да, наверное, им и не была - и, ничего не боясь, крепко спала теперь по ночам. Мало того, как все дети, Лара обожала слушать всякие страшилки - про ведьм, домовых и барабашек. Совершенно не соотнося этот жуткий и завлекательный, или так - жутко завлекательный, фольклор с детскими кошмарами в городе N-ске.

  Это было, а, может, и нет. Дети быстро забывают свои страхи.

  А потом Лара, окончив школу, поступила в пединститут в краевом центре. И сюда же вслед за ней, продав дом, переехала жить бабушка Полина Степановна. Ларин отец, к сожалению, недолго ещё прожил и вскоре после их переезда из N-ска умер в довольно молодом возрасте - от прободной язвы. Остались они с бабушкой вдвоём.

  И вот, поселившись в пригороде Краснодара в небольшом домике, практически в старинной казачьей хате - на лучшее жильё их денег не хватило - Лара опять увидела кошмар. И вновь столкнулась с чем-то до жути странным и необъяснимым.

  Теперь вот, укутавшись в одеяло и коротая бессонную ночь до утра, Лара поневоле вспомнила эту забытую историю и красноглазую гостью из N-ска.

  Ситуация с преследованием повторилась. И, похоже, бабуля ей снова не верит. Так что придётся ей справляться с этой ночной жутью самой. И, главное тут - в сумасшедший дом не загреметь. А это очень просто, если ночами не спать.

  За что ей всё это?

  Глава 3

  Михалап

  На чердаке Лариного дома сидел в самом его пыльном углу старичок.

  Кто-то понимающий сразу признал бы в нём домового, причём - старинного, уважаемого. Рыжая окладистая борода до пояса, косматые лохмы и нависающие на глаза кудлатые брови - тому свидетельство. А не клочковатая щетина, как у какого-нибудь трёхсотлетнего молодняка. Да и одёжа на нём была соответствующая. Не кургузая одежонка, как это сейчас принято у современных подъездных да квартирных - клубные пиджаки, костюмы, плащики, шляпы, туфли лаковые со скрипом. А настоящее всё, тыщелетнее, хоть и слегка вылинявшее: добротный шерстяной армяк с шапкой мурмолкой, мягонькие юфтевые сапоги с отворотами да косоворотка из конопляной пряжи. Правда, это всё, в основном, на выход. К гостям, так сказать. Или когда сам в гости к иным домовым ходишь.

  А на кажэн день была у него - кроме ещё одной небольшой закладочки в сундучке - стёганная куфайка со свалявшимся заячьим малахаем и кирзовые сапоги. От одного казака достались - от Акима, бывшего хозяина этой хаты, который в 30-е годы отсидел за своё казачество - уж очень удобно одевали тогда лагерных зэков. К слову сказать - не зря эта одёжа ему досталась, ведь Михалап - так звали этого домового - потащился вслед за Акимом на зону. Помогал ему там, чем мог, ютясь в его хлипком фибровом чемоданчике. А и чем мог-то? Так, по мелочи - лежак помягче сделать, вшей извести да уголовников, что харч у Акима отнимали, наказать слегка. Одного с дерева свалил - насмерть разбился. Другого закружил и в лес завёл - там его охранник и пристрелил, как беглеца. Третий руку себе на лесопилке циркуляркой отхватил - ту, которой еду у Акима выхватывал. Уголовники народ ушлый, они быстро сообразили, что к чему. Сказали - Аким слово знает, и больше его не трогали. Вот он и выжил - хоть и на слабом харче, но на целом, а не переполовиненном всякими хмырями. А известно сколько там, в зоне, народу-то от голода сгинуло, пока уголовники харю себе наедали. Тьма!