Мистификации Софи Зильбер - страница 14

— Чем могу служить? — спросила портниха, настороженно поглядывая на Софи, словно какое-то воспоминанье не давало ей покоя.

— Мне нужны штирийские платья, хотя бы два и как можно скорее.

— У нас есть полуфабрикаты, — ответила портниха и подвела Софи к вешалке, на которой висели в ряд разноцветные «дирндли». — При такой фигуре, как у вас, подобрать нетрудно, вы можете носить любой фасон.

Софи стала перебирать тесно висевшие на вешалке платья, ткнула пальцем в одно, в другое и начала примерять. Ей доставляло удовольствие видеть себя в платьях разных цветов. Сделав наконец свой выбор и отделив два платья от остальных, она еще раз их примерила, чтобы портниха могла, где надо, подколоть и ушить.

— Судя по вашему выбору, вы знаете толк в местных костюмах, — сказала портниха, глядя на Софи с надеждой, что уж на эту удочку она попадется и раскроет свое инкогнито. — Ведь чего только не выискивают себе иной раз туристы… — Но поскольку Софи оставалась глуха ко всем попыткам вызвать ее на откровенность, спросила: — Позвольте узнать, где вы остановились? Если желаете, я велю отнести вам эти вещи по адресу.

— «Парк-отель», — ответила Софи, не моргнув глазом. — Я была бы вам благодарна, если бы вы могли сегодня к вечеру доставить мне платья туда. Для госпожи Зильбер. Я предупрежу портье.

— Нынче многие дамы остановились в «Парк-отеле», — каким-то странным тоном заметила портниха.

— И все одеты в штирийские платья, да такие красивые, каких я в жизни не видывала, — подхватила Софи. — Они их тоже у вас заказывали?

— Что-то не помню. — Вид у портнихи был слегка обиженный. — Я и сама удивилась, когда вчера проходила мимо и все эти дамы сидели в саду.

Софи рассмеялась.

— Наверно, у вас есть серьезные конкуренты. И ни одна из этих дам не показалась вам знакомой? Я вот что хочу сказать: может, они бывали здесь в прошлые годы?

— Никогда. — Портниха опустила голову и перешла почти на шепот. — Большинство из них даже иностранки. Я хотела бы знать, где они взяли эти платья.

— Если я это выясню, то дам вам знать, — ответила ей Софи шутливо-заговорщическим тоном. После чего отобрала еще несколько блузок и фартуков, расплатилась и вышла на улицу, где ослепительно ясное утро успело уже смениться ослепительно ясным днем. Теперь надо было пойти дальше, в город, чтобы приобрести серебряное ожерелье, без которого ее новый наряд был бы неполным.

Примерно в то же время, что и фея Розабельверде, Амариллис Лугоцвет была выслана из страны, где много столетий подряд феи жили в свое удовольствие. Устав от Европы, она посетила сперва Ближний, потом Дальний Восток и целый человеческий век прогостила в Роще Великого Спокойствия у своей приятельницы, феи Наступающей Прохлады. Но в Китае ей тоже надоело, и под конец своего пребывания там она стала всячески торопить Время, то и дело превращая семь лет в один день. Со свежими силами и жаждой приключений она взобралась на облако и оборудовала себе на нем временное жилье. Однако все, что она видела оттуда, вскоре начинало казаться ей слишком далеким. Сверху было трудно различить подробности. Долго носилась она по воздуху, нередко пересаживалась с облака на облако, но давняя привязанность к чужанам в конце концов возобладала в ней, и она тихим дождем пала на землю в милом ею сердцу альпийском крае.

Первое впечатление от этого края было таким сильным, что Амариллис Лугоцвет пожелала незамедлительно принять вид местной жительницы, и когда она, поглядевшись в зеркальную гладь одного из прозрачнейших горных озер Штирийского Зальцкаммергута, впервые узрела себя в новом обличье, то осталась весьма довольна. Особенно понравилась ей большая шляпа из натуральной соломки с широкими лентами, и она решило отныне не появляться на людях без этой шляпы.

Вскоре она присоединилась к группе странствующих аристократов, любителей пеших прогулок, одетых в костюмы альпийских горцев, чуть понарядней обычных, и к тем, кто их сопровождал — праздным местным жителям обоего пола. Она сумела пристать к ним так незаметно, что все ее спутники были уверены, будто она идет с ними с самого начала. Целое лето путешествовала она таким образом по горам и долинам, любовалась лугами и водопадами, прославляла простую сельскую жизнь, парное молоко и душистый хлеб, который, — кстати, не без ее помощи, — всегда имелся в изобилии, а ближе к осени, когда господа, облеченные высокими званиями и титулами, должны были вернуться ко двору или просто в столицу, а юные горожанки и пастушки при расставании лили слезы, Амариллис с удивлением призналась себе, что давно уж не проводила время так весело, и она решила обосноваться в долине, показавшейся ей самой красивой из всех, провести там спокойную зиму, а будущим летом вновь присоединиться к той же самой или к другой подобной же группе.