Мне написал покойник - страница 3

Почему, почему он тогда ничего не сделал, не предотвратил этот ужас?!

Трекер поморщился и потёр занывшее колено. После аварии прошло уже больше года. Он несколько месяцев провалялся в больнице. Сейчас здоровье почти восстановилось, но боль в левой ноге до сих пор давала о себе знать, особенно когда накатывали воспоминания.

А вот Венди не выжила. Из–за него не выжила! Можно же было как–то увернуться от того бетонного блока — ручником затормозить или переключением скорости. В конце концов, мог бы и собой её прикрыть! Увалень нерасторопный! Среагируй он шустрее, глядишь, ничего и не случилось бы.

Алан посмотрел на дочку и покачал головой.

— Прости. Но забывать это было бы неправильно.

Теперь его жизнь наполнялась смыслом только по мере того, как пустела очередная бутылка. И Алану приходилось пить. Пить без устали.

Он подошёл к барному шкафчику, достал скотч и привычным движением плеснул порцию успокоительного. Запах алкоголя, перемешавшись с прокуренным воздухом, дразняще пощекотал ноздри.

— Не надо, пап! Не пей хотя бы недельку, — с мольбой попросила Джессика. Она вытащила из сумочки визитку и положила на стол. — Тут адрес профессора Рэйда, у него самые лучшие рекомендации. Он поможет.

Трекер вздохнул и поставил пустой стакан на стол.

— Хорошо… Постараюсь…

Неделю без спиртного ему ещё не удавалось продержаться ни разу, но после каждого визита дочери день, а порой и целых два он, словно заговорённый, не притрагивался к бутылке.

— Кстати, насчёт профессоров, — радуясь согласию отца, произнесла Джессика. — Помнишь, ты просил меня узнать новый телефон твоего приятеля — профессора Ллойда?

Трекер почесал лысину.

— Ты о Ронни? Я спрашивал его телефон?

— Тогда ты ещё о каком–то письме рассказывал.

Рональд Ллойд преподавал кибернетику в университете. Знакомы они были с детства, и до аварии за кружкой–другой пива частенько делились новостями. Рон иногда позволял Алану пользоваться своей машиной. Вот и в тот проклятый вечер Трекер ехал именно в его лимузине. Понятно, что друг не был ни в чём виноват, но после аварии Алан старался его избегать.

А пару недель назад на электронную почту пришло это странное сообщение:

«Помоги! Ал, умоляю, вытащи меня отсюда! Р. Л.»

Письмо удивило. Трекер несколько раз набирал номер, но дозвониться до друга так и не смог. Не в силах вынырнуть из туманной дымки паров скотча, он благополучно переложил проблемы на хрупкие плечи дочери — попросил выяснить, что же произошло.

— А-а! Ты о том непонятном послании. Узнала, чего он хотел?

— Это как сказать… Скоро год, как профессор в могиле — попал в такую же аварию, как и вы с мамой. Где–то через полтора месяца после вас. Говорят, тело так обгорело, что еле опознали — хоронить в закрытом гробу пришлось.

— Н-не может быть… Ронни… Погоди, как почти год в могиле? — встрепенулся Трекер. — Хочешь сказать, мне написал покойник?

— Ничего удивительного, — вздохнула Джессика. — При такой жизни ты мог бы и с гоблинами общаться, и с инопланетянами…

— Да–да, наверное, — прошептал Алан, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.

Сначала Венди. Теперь ещё и Рон. Почему Господь забирает самых достойных? Лучше бы на их месте оказался он — никчемный пропойца. А Рон… Светлейшая голова. Ему бы жить да жить.

Трекер машинально обвил ладонями пустой стакан и со злостью сжал. Хрупкое стекло разлетелось по столу, но Алан не замечал ни испуганного крика дочери, ни струйки крови, стекающей по запястью.

Жизнь снова его обыграла. В который раз.

[1]Известный магазин модной одежды в Лондоне.

По уверению устроителей банкета, в Голубом зале ратуши собралось почти полторы тысячи человек. Люди теснились вдоль длинных столов, на которых белели ещё не видевшие грязи этого мира льняные скатерти с вытканным изображением Альфреда Нобеля. А на их фоне, словно северное сияние над снежными просторами, пестрели роскошные букеты цветов.

Чтобы не мешать соседям, сэр Роберт Дайсон отодвинулся от стола. Ну и теснота! Тут любой почувствует себя, как в смирительной рубашке. Насколько Дайсону было известно, для размещения такого количества гостей расстановка стульев и столовых приборов вымерялась с математической точностью, по линейке. На каждого приглашённого удалось выделить лишь немногим больше полуметра. Но как втиснуться в это крохотное пространство с его богатырской комплекцией?