Мне нравятся черные дыры - страница 12

Эндрю «прислушался». И неожиданно понял, что искин прав. Патриция его больше не волновала. Ни в сексуальном, ни в эмоциональном, ни в личностном плане. У него словно шоры упали с глаз. Теперь он думал о ней, как о совершенно посторонней женщине, с которой, конечно, можно закрутить легкий романчик, но чтобы иметь общие финансовые дела, а тем более, связываться узами брака — боже, упаси! Он был и вправду дурак, когда женился на этой хитрой и жадной стерве. Однако теперь — всё кончено. Мосты сожжены, больше он ей не муж. Пусть делает что хочет и трахается с кем хочет, его это уже не касается.

— Долго мы тут кувыркались? — спросил он, покончив с «самокопанием».

— Достаточно, — усмехнулся искин. — Мисс Бэдфорт принесла с собой кое-какие лекарства. Спектральный анализ показал, что она давала тебе пентастатин-гамма.

— Что это ещё за фигня?

— Сильнейший афродизиак. После него даже полные импотенты бросаются на всё, что шевелится. Короче, с мисс Бэдфорт вы спаривались почти полночи.

Паркер с трудом подавил рвотный рефлекс.

— Ну, спасибо тебе… друг. Нечего сказать, удружил.

— Чего не сделаешь ради общего дела, — философски заметил Тэс.

— И как? Стоила овчинка выделки? — едким голосом произнёс Эндрю.

— Да, стоила. Интеллекта мисс Бэдфорт вполне хватило на то, чтобы попробовать уговорить тебя выбрать ее в напарницы, но понять, что её используют втемную, она не смогла.

— Откуда такие выводы?

— Я внимательно слушал всё, что она говорила. Она внушала тебе мысль о том, что в четырех парсеках от Сторции есть чудная планета Канабия.

— Это та, у которой наркотическая атмосфера?

— Она самая. Все, кто туда попадают, обретают, по мнению нашей докторши, истинную любовь. Поэтому она всячески уговаривала тебя отправиться на Канабию вместе с ней.

— Вот ведь… дебилка, — смачно ругнулся Паркер.

— Согласен, — подтвердил Тэс. — Однако это ещё не всё. Я заново просмотрел маршрутную схему и обнаружил в ней поправку, ведущую на Канабию. Самостоятельно Мэгги внести бы ее не смогла — у нее просто нет таких знаний. Её консультировал кто-то достаточно грамотный. Причем, как я полагаю, этот человек рассказывал не только о принципах космической навигации, но и о способах управлять мужчинами, то есть, о «приворотных зельях» и местах, где навязанная «влюбленность» никогда не проходит.

— Уже догадываешься, кто этот доброхот?

— Пока нет. Но думаю, мы это скоро узнаем.

— Будем ждать, когда он раскроется?

— Естественно. Поэтому я советую тебе сейчас одеться, умыться и заняться своими капитанскими обязанностями. Будем ждать новых визитов. Только бриться пока не надо. Вид у тебя должен быть немного помятым. Пусть все думают, что ты еще не отошёл от встряски.

— Попробую, — процедил сквозь зубы Эндрю, поднимаясь с кровати.

Предсказанные искином «визиты» начались через час.

Эндрю с некоторым удивлением обнаружил, что «на прием» к капитану просится Томас Голдбой. Препятствовать ему Паркер не стал. Дверь отворилась, навигатор ввалился в рубку.

— Командир, я не виноват, — начал он прямо с порога. — Твоя жена сама на меня запрыгнула. Пригласила в каюту, сказала, что хочет сообщить что-то важное. Только вошел, а она как набросилась на меня. Ну а я что, не мужик что ли? Почему бы и не удовлетворить дамочку, раз ей приспичило. Сам знаешь, с бабами в космосе напряжёнка, у меня, бывало, даже на Мэгги стоял, не то что на Пат. В общем, пришлось соответствовать…

В руках Голдбой вертел бутылку вина, соображая, куда бы ее пристроить.

Эндрю мысленно усмехнулся. Нажал клавишу на панели. Прямо из пола выдвинулся небольшой столик.

Навигатор с явным облегчением опустил на него бутылку.

— Вот. Типа, чтоб без обид.

Эндрю достал два запыленных бокала и указал на соседнее кресло.

Голдбой сел, откупорил стеклянный сосуд и аккуратно разлил вино.

— Хорошее, марочное. Специально берёг для важного случая.

— Думаешь, он настал? — спросил Эндрю, беря в руки бокал.

— Думаю, да, — кивнул любовник Патриции. — Хочу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.

Паркер приподнял бровь.

— Да ты пей-пей. Чего зря время терять? — неожиданно засуетился Голдбой.