Мне нравятся черные дыры - страница 19
— Не знал, что на нашей посудине имеется секретный агент.
— И не узнал бы, если бы не чрезвычайные обстоятельства, — пожал плечами агент АНБ, убирая «ксиву» в карман.
— Что желает от меня национальная безопасность? — поинтересовался Паркер с натужным смешком.
Саммерс едва заметно поморщился.
— Не ёрничай, Эндрю. Ситуация и вправду очень серьёзная.
— Насколько серьёзная? — Эндрю подался вперёд и вперил взгляд в собеседника.
— Ты офицер? — внезапно спросил тот.
— Да. То есть, был.
— Бывших офицеров не бывает, — нахмурился спецагент.
— Извини, оговорился, — поправился Паркер.
Глен рассеянно побарабанил пальцами по столешнице, словно бы размышляя, стоит ли доверять оппоненту сведения «государственной важности». И через десяток секунд решил, что всё-таки да, стоит.
— В общем, так, лейтенант Паркер. Всё, что я тебе сейчас расскажу, должно остаться между нами.
— Понял, не дурак.
— А раз не дурак, то слушай…
По словам Саммерса, спецслужбы давно проявляли интерес к деятельности корпорации R’n’G и, в частности, к разработке месторождений «радужных бриллиантов». Эти кристаллы были не только ювелирными украшениями, но и (хотя об этом мало кто знал) сырьём стратегического значения. Они являлись главными элементами компактных гипердвигательных установок, какие использовались на крупнотоннажных кораблях ВКС, правительственных лайнерах и дальних разведчиках. Именно они помогли одержать верх в недолгом военном противостоянии с расой цаплингов. Сверхскоростные перемещения линкоров и авианосцев давали возможность создавать мощные ударные группировки и быстро наращивать силы на угрожающих направлениях. Цаплинги технологией такого уровня не владели, но очень хотели ей обладать и за ценой, понятное дело, не постояли бы. Конечно, радужные кристаллы время от времени попадали в лапы к яйцекладущим — желающие обогатиться по-быстрому встречались везде, а деньги, как известно не пахнут. Однако, чтобы понять ценность приобретений, а также для серьёзных исследований и раскрытия секрета технологического превосходства людей, цаплингам требовались не отдельные бриллианты, а достаточно крупные партии — по тридцать-сорок кристаллов, как минимум.
Задача сохранения тайны осложнялась ещё и тем, что бОльшая часть месторождений находилась в частных руках, а «священную корову» частной собственности трогать никто не решался. Поэтому правительствам приходилось постоянно мониторить добычу, продажу и перевозки.
— Теперь понимаешь, почему я служу на «Стреле»? — спросил Глен, завершив вводную часть.
— Теперь понимаю, — согласился Паркер. — Любые необычные грузы обязательно попадают под наблюдение. Я только никак не пойму, как ты узнал, что именно этим рейсом мы перевозим крупную партию?
— А я и не знал, — усмехнулся агент. — Да и сейчас не знаю. Просто обстоятельства сложились так, что иное предположить невозможно. Хоть я не великий спец в космической навигации, но всё-таки догадался, что в схему маршрута внесли поправку. Пришлось пару дней поработать, чтобы понять, куда эта поправка ведёт.
— И куда же?
— По моим скромным прикидкам, в систему Кри.
— Не знаю такой, — удивился Эндрю.
— Ты и не должен знать. Это аутентичное название одного из участков пространства цаплингов.
— Тогда почему мы туда не попали?
— Потому что была и вторая поправка. Но её я распознать не сумел.
Эндрю задумался. «Говорить Саммерсу или нет? Лучше, наверно, сказать. Так оно будет… честнее что ли…»
— Дело всё в том, Глен, что вторую поправку внёс я, — Паркер удрученно развёл руками.
— Ты?!
— Ну да, я. Тоже хотел сохранить в тайне пункт назначения. Мы летели не на Сторцию, а на Осцион.
— Вот оно что, — агент с любопытством глянул на Эндрю. — А ты молодец, что сказал. Это многое проясняет. Две поправки наложились одна на другую, и в итоге нас выбросило к чёрной дыре.
— Я этого не хотел, — скороговоркой выпалил капитан корабля.
— Да я тебя не виню, — отмахнулся Глен. — Видимо, злоумышленник или злоумышленники не смогли тебя просчитать, поэтому и действовали несогласованно.
— Ты думаешь, это кто-то из экипажа?
— Несомненно.
— И что теперь делать?