Многие (Хэллоуинская история) - страница 3

Элизабет моего пристального взгляда в сторону стеклянной двери не замечает. Мне давно хочется рассказать ей про свое "другое" отражение, но я не решаюсь. Того, что она не поверит, или станет считать меня ненормальной, я не боюсь. Но мне кажется, отражение способно помешать нашей с Элизабет дружбе, как-то нас разделить... Хотя как, если оно - это я? Не знаю. Но каждый раз в сердце появляется тревога. Другая я и другая жизнь манят к себе, притягивают, зовут переступить границу... Какую границу? Это всего лишь стёкла и зеркала. Если станешь на них бросаться, порежешься до крови, и вот тогда уж точно все решат, что творить такое может только сумасшедшая.

- Сегодня Хэллоуин, - говорю я то, что собиралась сказать в ответ на вопрос Элизабет.

Ну да, если бы мы забыли об этом, то обязательно бы тут же и вспомнили, ведь даже обитатели бедных кварталов в этот день стараются украсить свои дома. Валентина, хозяйка кофейни, выставила в витрине большущий тыквенный фонарь и подвесила на нитках вырезанные из картона силуэты летучих мышей. Элизабет, глядя на всё это, улыбается. И я тоже невольно улыбаюсь - странно, что мы ещё этому не разучились. И странно, что ещё способны радоваться праздникам, а мысль о тыкве, которую можно было бы съесть вместо того чтобы переводить на фонарь, не вызывает раздражения.

- Хоть бы дождь до вечера перестал, - вздыхает Элизабет.

Мы идём дальше. Около маленького сувенирного магазинчика суета, то и дело вбегают и выбегают дети, заходят взрослые. Покупают бумажные маски, а кто может себе позволить - карнавальные костюмы. Вечером будет весело.

Можно представить, как преобразились улицы с домами-дворцами. Наверное, там развесили целые водопады цветных гирлянд и поставили скульптуры разных сказочных персонажей... Жалко, мы их не увидим. Но вот на площадь вечером пойдем. Сегодня - обязательно пойдем, потому что там будет карнавал, а карнавал стирает все границы. Богатая дама наряжается в ведьминские лохмотья и надевает седой растрепанный парик - и кто в темноте отличит ее от старухи-нищей? Кто скажет, скрывается под маской призрака бедный человек или состоятельный? Молодой или старик? Мужчина или женщина? Карнавал стирает границы, и становится возможно всё.

Но вечера ещё надо дождаться. Даже не так: сперва надо дождаться полуденной тарелки супа, а уж только потом вечера. Но сегодня ждать будет легче, чем обычно. Намного легче.

...И вот - позади обед, и дождь закончился, и время всё быстрее движется к Хэллоуинской ночи. Город погружается в предчувствие праздника, одновременно жутковатого и радостного. Мы с Элизабет уже несколько раз обошли вокруг площади, измерили шагами окружающие её улицы и дворы, делая друг перед другом вид, что совершенно случайно выбираем именно такой маршрут. Но нам самим от этого смешно. Минуя просветы между домами, мы как по команде поворачиваем головы, чтобы увидеть, как на площади натягивают тенты, ставят карусели, декорации с нарисованными чудовищами и каркасы в виде арок и звезд - при свете дня они выглядят не очень интересно, но в темноте будут переливаться и сиять.

По дворам носятся дети, болтают без умолку, выпрашивают у прохожих конфеты - сегодня это можно и совсем не стыдно. Жалко, у нас им выпросить нечего.

Наконец-то начинает вечереть. Приготовления закончены, на площадь потихоньку стекается народ, и за считанные минуты собирается толпа. Все эти люди вышли из своих домов, и туда же, в тепло и уют, через пару часов вернутся. Сырость и холод им нипочём: разговаривают, улыбаются, в шутку пугают друг друга. Ну и пусть у них - так, а у нас иначе... Кто в ночь карнавала станет разбираться в различиях? Мы с Элизабет, держась за руки, решительно поворачиваем к площади и прокладываем себе путь среди других горожан. Спешим в самую что ни на есть гущу людей. И вот уже мы - её часть. Часть карнавала.

Под навесом из полосатой ткани расположился оркестр. Звенят гитары, переливчатая мелодия аккордеона смешивается с пронзительными голосами скрипок и флейт. Сумерки густеют, из голубизны медленно перетекают в синее, из синего выплёскиваются в черноту.