Многоликая Индия - страница 7

Его сын тут же. В пять-шесть лет он будет помогать отцу раскручивать гончарный круг, месить глину, формовать и подавать ему комья-заготовки. А в десять уже сам сядет на корточки возле круга и станет повторять движения отца, станет сам создавать вещи и относить их заказчикам.

И так в каждой касте, в каждой профессии: сын принимает ремесло из рук отца.

Если деревня маленькая, то и горшечник один. И один кузнец. И ювелир. И ткач. А в больших селах и городах горшечники селятся целой улицей. И плотники. И кузнецы — изготовители металлической посуды. И ткачи. И красильщики тканей. И ювелиры. И кожевники. И стиральщики. И мусорщики И брадобреи — они же массажисты и свахи. И все те, без чьего ремесла и уменья не проживут ни пахари, ни торговцы, ни учителя, ни жрецы — брахманы.

У каждого ремесленника, как и у каждого брахмана, есть исстари определенный круг семей, прибегающих к его услугам. Если это семьи из высоких каст, то и обслуживающий их ремесленник считается членом более высокой подкасты — группы внутри своей касты. Если это низкокастовые семьи, то и подкаста ремесленника более низкая.

Давно заведенная взаимная порука связывает семьи обслуживаемых с семьями обслуживающих. Ни та, ни другая сторона не может беспричинно порвать установленные связи и вступить в такие же деловые отношения с другими семьями. Если такое случится, то сразу же вмешается кастовый панчаят — выборное правление касты — и привлечет виновных к самой строгой ответственности.

И такие формы отношений, такие производственные связи служили в течение многих сотен лет основой, схемой, на которой строилась и в которую укладывалась вся многосторонняя жизнь каждого поселения.

Каждая каста живет в соответствии со своей дхармой — с тем сводом предписаний и запретов, создание которого приписывается богам, Оожестзенному откровению. Дхарма определяет нормы поведения членов каждой касты, регулирует их поступки и даже чувства. Дхарма — это то неуловимое, но непреложное, на что указывают ребенку уже в дни его первого лепета. «Каждый должен поступать в соответствии со своей дхармой, отступление от дхармы есть беззаконие» — так учат детей дома, так им говорят в школе, так повторяет брахман — наставник и духовный руководитель каждой семьи.

И человек вырастает в сознании абсолютной нерушимости законов дхармы, их неизбежности.

Дхарма каждой касты диктует ей внутрибрачие — только девушка из твоей касты воспитана в такой же дхарме, как ты, поэтому только она может стать твоей женой и матерью твоих детей, — и ни одна семья, как правило, не возьмет в жены юноше девушку из другой касты. Иногда допускаются исключения и разрешается женитьба на девушке из касты, стоящей на одну ступень ниже по лестнице этой иерархии, — но даже в наше время такие браки не часты.

Свыше двух тысяч каст существует в Индии. Кастовый строй уподобляет индийское общество улью с горизонтальными слоями сотов. Каждый слой был столетиями изолирован от другого системой запретов взаимного общения и, главное, перемены профессии, и каждая ячейка каждого слоя изолирована от соседней ячейки запретами взаимных браков.

Высокие не должны общаться с низкими — ни есть вместе, ни пить из их рук, ни курить вместе, ни смотреть на их женщин, ни разрешать своим детям играть с их детьми.

Не было запрета только на то, чтобы пользоваться трудом человека, который относится к более низкой касте. «Рука ремесленника всегда чиста, и чист товар, вынесенный на рынок для продажи» — сказано в Законах Ману, в древнейшем своде традиционного права Индии. Так сама жизнь во все времена заставляла считаться со своими требованиями.

У большей части каст есть даже свои боги, которых чтят наравне с высочайшими богами индуизма — Шивой и Вишну, Дургой и Лакшми.

Изображениям этих богов приносят дары и жертвы в посвященные им храмы. Эти изображения храпят на домашних алтарях, моля о помощи в своих семейных или профессиональных делах.

Их великое множество, этих богов. Когда-то в глубокой древности они были тотемами тех родов или богами тех племен, из которых постепенно сформировались касты, и до сих пор их почитают, верят в них, хранят в памяти их имена, обычно забытые всеми, кроме членов данной касты.