Многоликое волшебство - страница 10

Если до этого и раздавались какие-либо звуки, то теперь над площадью повисла полнейшая тишина. Селкор нарочито медленно обошел лежащего на смертном одре Гендера и снял с его головы корону.

— По праву, закрепленному за Верховным жрецом Храма Всех Богов, я должен быть посредником в передаче этой короны ее новому законному хозяину. — Эти слова не были одной лишь красивой фразой, потому как из истории были известны случаи, когда жрецы не передавали ее прямому наследнику. Один раз наследный принц был сочтен жрецом недостойным права одеть корону и он девять лет хранил ее у себя, дожидаясь семнадцатилетия внука скончавшегося короля, а еще дважды случалось, когда жрецы избирали преемниками младших сыновей. Никто, конечно, не ожидал чего-либо подобного сегодня, но напряженное ожидание вытеснило с лиц на мгновение траурное выражение, и даже Руффус поймал себя на непочтительном по отношению к отцу сомнению: а чем черт не шутит? — Готов ли ты, принц Серроус, ответить на мои вопросы перед лицом своего покойного отца, этой древней короны и своего народа?

— Да, Верховный Жрец, готов, — голос Серроуса слегка срывался от очевидного волнения.

— Тогда подойди ко мне. — Как ни странно, Селкору удавалось придать своему почти мальчишескому голосу должное величие. От слов его мурашки пробегали по спине.

Серроус неспешно приблизился к жрецу и, преклонив колени, опустил голову. Согласно традиции, он должен был поднимать свой взор только для того, чтобы отвечать на вопросы.

— Положи свою руку, принц Серроус, на корону. — Когда это указание было исполнено, Селкор продолжил. — Ответь, принц Серроус, законный наследник бертийской династии, сознаешь ли ты тот груз ответственности, который ляжет на твои плечи с принятием этого венца?

— Да, сознаю, Верховный Жрец, — сказал он, на мгновение поднимая глаза, но и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы ужаснуться от проникающего сквозь любые покровы взгляда Селкора.

— Понимаешь ли, что не корона для тебя, но ты для короны?

— Да, Верховный Жрец, понимаю.

— Признаешь ли ты себя слугой своего народа, готовым пожертвовать собственной жизнью во имя его блага?

— Да, признаю.

— Принимаешь ли ты на себя бремя ответственности за древнюю корону Хаббада?

— Да, принимаю.

Только в паузе, образовавшейся после этих слов, Руффус обратил внимание, что небо заволокло тучами и от прозрачности дня не осталось и следа, а над Селкором и братом описывал круги черный ворон, который, даже не являйся он символом Строггской династии, сам по себе был дурным предзнаменованием. Не в добрый час получал его брат корону.

Выдержав паузу, Селкор произнес:

— Тогда, я, Верховный Жрец Храма Всех Богов, передаю тебе, принц Серроус, эту древнюю корону владык Хаббада и провозглашаю тебя нашим новым королем, облеченным всей полнотой власти. Отныне тебе, король Серроус Третий, вершить над нами суд и отвечать за жизни своих подданных. И да приведут тебя пути царствования на древний трон предков, — последняя фраза добавилась к ритуальной речи триста лет назад, когда Строгги захватили власть над Хаббадом. Но на этот раз она сопровождалась отдаленным громовым раскатом, усилившим недобрые предчувствия Руффуса, хотя все остальные, похоже, и не обратили на это внимания.

С последними словами Селкор водрузил корону на голову принца и произвел несколько пассов, истинный смысл которых был известен только посвященным в таинство жреческого служения. Серроус поднялся с колен и, воздев руки, произнес:

— Принимая на себя бремя царственной власти, клянусь не уклоняться от служения своему народу и следовать интересам венчающей меня короны.

После этих слов Грэмм встал с колен, чтобы исполнить последнюю часть процедуры передачи власти. Он подошел к телу Гендера и взял лежавший на его груди клинок.

— От имени всего рыцарства, я, чемпион короля Гендера Пятого, сэр Грэмм, приношу тебе, король Серроус Третий, свою клятву на верность и передаю этот древний клинок, принадлежавший твоим великим предкам. — С этими словами Грэмм протянул меч эфесом вперед, а рыцари на миг подняли склоненные стяги.