Модельное поведение - страница 60

Из ванной вышел здоровый скинхед в цветастой гавайской рубахе и полотенце, обмотанном вокруг талии. Вообще-то он оказался без рубахи, это его торс покрыт татуировкой — вычурной мозаикой из черепов, драконов и голых женщин. Свернув свою банкноту, он наклоняется, придерживая полотенце, и тоже втягивает в себя дорожку.

Я представляюсь. Джейсон не отрываясь смотрит на себя в телевизоре. Татуированный кивает и говорит:

— Кирк.

— Кирк только что с дороги, ездил с «Ред хот чилис», — говорит Кольцо в Носу.

— Да, это было дико круто! Та телка, она, типа, предложила нам ей пирсинг на клиторе сделать, — говорит Кирк.

— Это что, вот Джейсону, помнишь, крезанутая телка предложила двадцать пять штук за медальон лобковых волос, — говорит Таб.

— Да ну!

— Не, круче было, — подхватывает Джейсон, — когда на концерте «Кюре» в Бразилии один чувак влез на сцену и застрелился. Вот это, на хрен, фанатизм.

— Я знаю одного дилера… — говорит Кирк.

— Да ну? Мы в шоке, — шутит Джейсон.

— Так вот, этот дилер мне сказал, что знает чувака, у которого в банке член Эррола Флинна. Типа, его втихаря отрезали и положили в банку, типа, консервов. Просит за него, типа, миллион баксов.

— О, я выставлю тебе счет, — говорит Джейсон девице, которой наверняка лет шестнадцать, — чья-нибудь сицилийская кузина из Куинса. — Мой на сотню лимонов потянет.

— Тогда будь со мной поласковее, — отвечает она.

— Мне кто-то рассказывал… — начал было он, но снова отвлекся на свое изображение на экране. — Вот эта сцена мне нравится. Сам делал этот трюк!

— Точно, — кивает Таб, — режиссер говорит, типа, вали из тачки, пусть дублер сделает, а Джей, типа: сиди, чувак, смотри.

Одобряющее мычание раздалось, когда на экране машина сорвалась с обрыва и приземлилась на крышу едущего грузовика.

— Ну, так в чем фишка? — не отрываясь от экрана, спросил меня Джейсон.

— Фишка?

— Ну да, о чем кино? — он повернулся наконец ко мне. — Ты ж писатель?

— Вообще-то я пришел, чтобы поговорить с вами о Чипе Ральстоне.

— Об этом придурке? — отозвался Кирк.

— О, Чип, он такой секси! — влезла девица.

Джейсон поднял бровь, затем дал ладонью девице между ног. Та заверещала, как ребенок от щекотки.

— Чип нормальный чувак. Он мой лучший друг. У него все в порядке, ничего такого, что нельзя было бы исправить имплантантом индивидуальности.

Таб смеется гавкающим смехом, который явно понравился Джейсону.

— Ты можешь так говорить о своем друге? — заскулила девица.

— Да, имплантантом индивидуальности и операцией по уменьшению эго.

— Тонко подмечено, Джей.

— Он такой бестолковый, даже поссать не может сходить без звонка психоаналитику. А, вот, вспомнил историю. Как-то какому-то журналюге Чип ляпнул, что обожает Ван Гога. Услышал о нем от какого-нибудь режиссера краем уха. Через неделю в своем почтовом ящике он находит ухо. Ухо, на хрен, дуры, которая себе его отрезала в приступе фанатизма. Не нравится мне, как он меня тут грохнул, ну-ка отмотай назад. Вот урод, он бы и рекламу памперсов снять не смог.

Таб снова заходится в приступе смеха и стучит себя по ноге.

— Да, это все не для записи, — обращается Джейсон ко мне, — то есть все, что ты видел до этого, и это тоже не для записи, — и он обводит рукой близлежащее пространство.

— Ты хочешь чего поесть, выпить? — показывает он на буфет посреди комнаты: креветки, черная икра, пирожки и муссы, сыры и хлебцы, суши и сашими. Все это выглядит ненастоящим из-за мрака и прокуренности комнаты — как пластиковые муляжи на витрине японского ресторана — и вызывает не аппетит, а тошноту. А вот бар мне понравился больше — «Кристалл» и «Монтраше’85» охлаждаются в серебряных ведерках, великолепный набор белых и черных ликеров со всеми нужными ингредиентами.

Я попробовал вина, и, наверное, вкус его был великолепен, но в комнате курили и бухали дней пять, не меньше. Тогда я налил себе стакан «Абсолюта». В поисках кресла я наступил ногой на что-то, что оказалось использованным презервативом. Это все еще блестело, как нечто недавно живое и только что убитое, распростертое в саване ворса ковра.

— Ай, больно! — взвизгнула брюнетка, выдергивая руку звезды из своей промежности.