Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара - страница 25

Однако эти благие начинания так и не были реализованы. Авторитарные преобразования нуждались в авторитарном реформаторе. Когда Иосиф скончался, исчезла и та сила, которая тянула монархию в сторону модернизации. Обнажились все слабости системы. Наследник Иосифа — его брат Леопольд II под давлением недовольных землевладельцев вынужден был отменить налоговые и оброчные начинания своего предшественника. Не в полной мере удалось провести в жизнь даже положение о личной свободе. Например, в Хорватии патент Иосифа фактически не исполнялся, т.к. не был принят местным парламентом — сабором.

В итоге степень эксплуатации крестьянства оставалась значительно более высокой, нежели та, какой она была в проектах Иосифа II. Единственное, что осталось от преобразований 1789 г. (помимо ликвидации личной зависимости), это разрешение крестьянам наследовать вдобавок к купленным еще и не купленные земли. Это, правда, не означало их перехода в крестьянскую собственность, а лишь несколько ограничивало права помещика.

Проблемы, выявившиеся при Леопольде, очень ярко подчеркнули своеобразную противоречивость той политики, которую в Австрии принято называть йозефинизмом. Сам по себе новый монарх мог, наверное, считаться идеальным просвещенным абсолютистом. При жизни своего старшего брата Леопольд — ученик французских физиократов и Монтескье — управлял Великим герцогством Тосканским. «Просвещенный абсолютизм» зашел в Тоскане значительно дальше, чем в самой империи. С 70-х гг. здесь осуществили ряд реформ, направленных на расширение свободы торговли и упразднение всех внутренних сборов. Был введен единый таможенный налог на границах, разрешена свободная продажа недвижимости. Сначала во Флоренции, а затем и в остальных городах упразднили цехи, упростили налоговую систему.

Однако то, что можно было сравнительно легко осуществить на территории развитой и просвещенной Италии (тем более в такой культурной ее части, как Тоскана), не так то просто оказалось внедрить в масштабах многонациональной Монархии. После смерти крутого императора Иосифа выяснилось, что народ не слишком-то доволен результатами его правления. «Если бы император, как он собирался, "по совести и чести" стал отчитываться перед своими подданными, последние вряд ли одобрили бы его хозяйствование», — заметил П. Митрофанов.

Личные качества двух императоров определили различие их подходов к преобразованиям, осуществлявшимся в столь сложной обстановке. И снова дадим слово П. Митрофанову: «Иосиф II, этот фанатик государственности и общественного блага, в своей idee fixe нашел силы стать выше обычных человеческих страстей и слабостей… Не то брат его Леопольд: он был человек в полном смысле этого слова со всеми достоинствами и недостатками, которые привили ему рождение, воспитание, общественное его положение и переживаемые им события. Ум у нового императора был скорее критический, нежели творческий. Он мог понимать значение нового, анализировать проходящие в Монархии процессы, но создавать что-либо самому, преодолевая встающие на пути преграды, для него было слишком трудно. В итоге Леопольд, с одной стороны, значительно более тонкий и осмотрительный, чем его старший брат, а с другой стороны — мягкий, уступчивый и тактичный, не имевший ни смелости, ни энергии Иосифа, предпочитавший ладить со всеми, вместо того чтобы вступать в разного рода столкновения, не мог игнорировать те факты, которые общество сообщало ему о последствиях недавних преобразований».

Оказавшись на троне, Леопольд пошел на уступки. Возможно, они должны были быть временными, но через два года после восшествия на престол новый император умер. В результате главные задачи так и не были решены.

Наше путешествие по эпохам великих реформ должно начаться во Франции XVIII века. Именно там люди впервые задумались о том, какое разрушительное воздействие на экономику оказывает административная система управления хозяйством.

Конечно, то, как управлялась экономика в те давние времена, заметно отличалось от хорошо известной россиянам практики администрирования, сложившейся в сталинские времена и разрушенной лишь к самому концу минувшего столетия. И тем не менее серьезный историко-экономический анализ позволяет обнаружить множество общих черт. Причем в принципиальнейших вопросах.