Мое бумажное счастье - страница 46
- Я не понимаю о чем ты? - Я в полном смятении.
Даниэль начал, что-то говорить о том, что я должна быть милой и обольстительной, как ни когда, из кожи вон лесть, чтобы произвести впечатление и бла - бла - бла. - Я больше ни чего не слышала, потому, что во мне начала закипать ярость. Я поняла, к чему именно ведет Даниэль.
- Я что должна врать Алексу? Быть фальшивкой, заглядывать ему в рот, притворятся по уши влюбленной пока не стащу этот чертов медальон? - Мой голос срывался и местами переходил на крик, от чего Мил все сильнее съеживался. - Даниэль, ты совсем сбрендил?
- Эмили, ты должна влюбить его в себя, ты понимаешь это? Если он полюбит тебя, то сделает все, о чем бы ты его не попросила. - До ужаса спокойным тоном ответил Дани.
Сама мысль, что бы играть чувствами Алекса приводила меня в ярость. Мне нравился этот парень. Он добрый, умный и заботливый. Несмотря на всю ответственность, которую он несет по жизни он остается открытым и забавным. Алекс хороший друг, всегда выслушает и даст мудрый совет. Я не буду так поступать с ним. Он этого не заслуживает.
- Даниэль! - Мой голос уже чуть ли не переходит на крик. - Ты понимаешь, что ты мне предлагаешь? Опомнись, у Алекса есть невеста, я не собираюсь рушить их отношения, ради чертового медальона, забрав который я исчезну из его жизни навсегда! Я никогда не использую людей, заруби себе это на носу. Одно дело втереться в доверие, стать ему другом, совсем другое дело увести его у невесты, а потом бросить.
- Она права, брат. - Произнес Мил. - Эмили просто должна была сблизиться с Алексом, точнее они уже сблизились и довольно хорошо общаются. Этого достаточно, чтобы попытаться выкупить медальон. - Он пытается донести до Дани суть нашей идеи. - Таким образом, от этой сделки ни кто не пострадает.
- Да вы в своем уме? Вы вообще соображаете, о чем говорите? - Заорал Даниэль. - Эту хрень, оставила ему мать. Его мертвая мать, Эмили. Ты думаешь, он просто так, за красивые глаза, продаст его? - Его небесные глаза в упор уставились на меня. - Ты бы продала медальон своей матери, а?
Он прав, я полная идиотка, если рассчитывала, что Алекс продаст мне медальон мамы. Эта вещь досталась ему от нее как память. Будь я на его месте, то ни за какие деньги не продала медальон.
- Дошло? - Зло спросил Дани.
- Дошло! Но с чего ты взял вообще, что он в меня влюбится?
- Если он не идиот, то непременно полюбит тебя. Да тебе даже напрягаться не придется. - Он положил руку на мое плечо, смотря прямо в глаза. - Он влюбится, и сделает все, о чем бы ты его не попросила.
- Одно дело надавить на жалость и выкупить медальон, совсем другое вытереть об него ноги и разбить сердце. Кто вообще так поступает, Дани?
Я уставилась на него не мигая, меня словно переехал бульдозер, словно мое сердце обмотали колючей проволокой, с каждым моим вдохом и выдохом наступала адская боль, я смотрела в его бездонные голубые глаза и все, что происходило между нами, начало приобретать смысл. Выстраиваться в логическую цепочку.
- Ты... Тоже самое ты делал со мной. - Я не спрашивала, я утверждала, потому что была уверена в этом на все девяносто девять процентов. - Ты хотел, чтобы я полюбила тебя. Поэтому ты так ко мне относился, принося этот гребаный завтрак, и делая всю ту милую фигню, на которую ты в принципе не способен. Поэтому ты сказал мне, что останешься тут. Что не вернешься в Эдем. Ты лгал, что помогаешь своей семье. Ты знал, что узнай я правду, я бы не помогла тебе, потому что боялась бы потерять тебя. Ты сукин сын, Даниэль Уорнер. Ты продумал каждый свой шаг, каждое свое слово, произнесенное в моем присутствии. - Бог ты мой, если бы я не встретила Кайла, я бы повелась на розовые сопли Дани, позволив ему использовать себя. Какой подонок.
Он стоял неподвижно, как статуя. А лицо Мила стало белее белого. Но по опустившейся, оглушительной тишине, нависшей над нами я поняла, что каждое сказанное мной слово, было правдой.
- Да, что б ты сдох, - я со всей болью, со всей яростью, что были во мне, влепила ему размашистую пощечину. - Катись к черту. - Крикнула я и пулей вылетела за дверь.