Могила на взморье - страница 5
Полицейские не остались и на полчаса, но мне ненамеренно приходилось сталкиваться с чем-то, что с тех пор больше меня не отпускало: с моей неосведомленностью о себе самой. Потому что пока я отвечала на их вопросы о своей персоне, у меня было чувство, что они говорили о ком-то другом, кого я очень хорошо знала, но чьи мысли читать не могла. Лея Хернандес, урожденная Малер, была женщиной, с которой я должна была еще раз по-новому познакомиться.
Лист за листом, год за годом я отрывала свою жизнь со стены над своей больничной койкой и быстро укладывала в целлофановый пакет. Я дальше рассматривала тысяча девятьсот девяностый год. Очень особенный год. В марте я стала совершеннолетней, а в апреле рассталась со своей первой любовью — Юлианом, в мае мои родители погибли от несчастного случая, в сентябре я обручилась с Карлосом и последовала за ним в Аргентину, где в декабре вышла за мужчину замуж. Я в спешке покинула свое детство — родной Пёль, друзей, свою нелюбимую сестру Сабину, первую любовь...
Я поместила целлофановую упаковку в свою сумочку и когда посмотрела на свои руки, то впервые мне бросилось в глаза то, что они мне такие же чужие, как и мое прошлое. В течение четырех месяцев в клинике я много занималась своим израненным телом со сломанными костями, раздавленными органами, разодранной брюшной стенкой и шрамами на голове. Мои ноги гипсовали, и я трижды перенесла операцию на спине. Три недели я лежала на ортопедической кровати. Мои крики по-прежнему все еще звучали во мне и иногда я даже от этого просыпалась. Но они только наполовину относились к моему раненому телу, другая половина относилась к моменту аварии с шестинедельным былым крошечным существом, которое во мне умерло.
Я узнала о нем только в больнице, после его смерти. С момента моего выкидыша в 2002 году я хотела еще одного ребенка, и вот он появился и ушел, не дав мне возможность его почувствовать и поговорить с ним. Ина Бартольди и я долго говорили об этом ребенке, который, как призрак, появился в моей жизни и исчез из нее; бестелесное, безымянное существо, которое я не смогла удержать. Ваятели, подобные пластическим хирургам, преобразили мое лицо из уродливого комка в достойный облик, который я, к счастью, узнала в зеркале. Мои чувства и душа не полностью выздоровели. Они остались ранеными, деформированными и чужими.
Я опустилась на подушку и разглядывала потолок. Начиналась ли депрессия, о которой меня предостерегали? К тому же, мне казалось, что я как почтовое отправление, которое не имело ни малейшего представления, откуда оно приходило и где находилось, куда шло, кто его прислал и ждал? Таким образом, моя уверенность пропала, начиная с осознания того, что я не знала, буду ли пробовать лакрицу или нет, вплоть до того, что у меня больше не было мечты и никакого представления о будущем? Я потеряла даже привычный для себя голос. Все, чем я еще обладала в полной мере, было в настоящий момент прямо передо мной. И которое я в панике коротала на кровати, как парализованная.
В дверь постучали, и вошла милая молодая, веснушчатая медицинская сестра.
— Все в порядке, госпожа Малер-Хернандес?
— Меня зовут только лишь Малер, — сказала я и очень медленно поднялась, будто хотела убедить себя в том, что еще владела собой.
— Ах, с каких пор?
— С сегодняшнего дня. Это моя девичья фамилия.
— Хернандес звучит волнующе. Слышится как прекрасный далекий мир.
Для меня имя звучало как обман, отчужденность, развод. Но я не хотела лишать мечты симпатичную молодую девчонку.
— Вы выглядите немного усталой, — сказала она.
Я ответила, подмигивая:
— Если я выгляжу только немного пострадавшей после аварии, при которой врезалась в дерево на скорости сто километров в час, после четырнадцати операций и прочувствованных тысяч часов психотерапии, это не так уж и плохо, верно?
Она улыбнулась, и я ответила тем же.
— Вы любите шоколадные конфеты? — спросила я и продолжила, не дожидаясь ответа: — Это для вашей больничной кассы на кофе. — Я положила двадцать евро рядом с коробкой шоколадных конфет. — Что произойдет с моими книгами, которые я прочитала за последние месяцы? Вы тоже читаете с удовольствием, как я, не так ли? Пожалуйста, пользуйтесь. Это почти все, кстати, от шотландского сентиментального кича о королях до китайского лауреата Нобелевской премии.