Могильщик кукол - страница 32

К концу лета, когда Якоб и Пауль решили проверить состояние пещеры, они нашли яму засыпанной. Мальчики взялись за лопаты и копали до позднего вечера, пока наконец не откопали лицо. Эдит Штерн. Пауль узнал ее, хотя лицо девушки было сильно изуродовано. У Эдит был проломлен череп. Что еще с ней сотворили, друзья не захотели уточнять. Скорее всего тело недолго пролежало в земле. И в деревне так никто никогда и не узнал, что стало с еврейской девушкой Эдит Штерн. По той простой причине, что Якоб и Пауль, второпях и в панике закапывая лицо, поклялись друг другу никогда ни одному человеку не говорить о своей находке.

Позже, когда страшное время миновало и можно было снова открыто говорить, кто с кем, как долго и почему, появилось несколько слухов. Вскоре после войны Вернер Рупольд публично объявил, что в действительности никогда не расторгал помолвку с Эдит и несколько долгих недель прятал свою невесту в пещере в пролеске. Еще он рассказал людям, как на одной из вечерних прогулок, целью которых было снабжать девушку продуктами, за ним увязался молодой Хайнц Люкка. Тогда Хайнцу только исполнилось шестнадцать, но он уже живо интересовался всем, что стоит представлять в правильном свете.

Конечно, в тот вечер Вернер Рупольд вел себя крайне осторожно и даже близко не подошел к убежищу, где скрывалась девушка. Он неторопливо прогулялся ко двору Крессманнов и попросил военнопленного Игоря, чтобы тот предостерег Эдит и по возможности позаботился о ней до тех пор, пока не сложатся благоприятные условия для бегства, так как сам он пока не осмелится туда даже подходить. Можно было предположить, что молодой Люкка натрепался своему отцу. А старый Люкка и Вильгельм Альсен были самыми близкими друзьями.

Позже Игорь рассказал, что в ту же ночь предостерег Эдит и девушка сразу убежала. Затем он лично засыпал яму, чтобы не возникло подозрения, что Вернер Рупольд прячет врагов народа. Все поверили Игорю, и только Якоб и Пауль знали, что русский лгал. И задавались вопросом почему. Не нужно было долго мучиться, чтобы понять, кто проломил череп Эдит Штерн. Достаточно было только вспомнить то время и сложившиеся обстоятельства. Одинокий русский, в 1944 году не смеющий даже в мечтах представить себе, что снова увидит родину и найдет там женщину, и молодая беззащитная еврейка.

Вернер Рупольд ждал — один год, пять лет. Даже через десять лет, оставаясь непоколебимым в своей наивности, он продолжал верить, что Эдит успела убежать за границу. Он полагал, что там она познакомилась с другим мужчиной, родила детей и забыла своего жениха. Вернер надеялся, что у нее все хорошо, она счастлива и когда-нибудь даст о себе знать. До самой смерти весной 81-го года Вернер Рупольд считал, что Эдит жива, и не переставал надеяться получить от нее весточку.

— Каждый раз, когда я его видел, у меня становилось тяжело на душе, — продолжал рассказывать Якоб сыну. — Мы с Паулем несколько раз были близки к тому, чтобы все рассказать Вернеру. Но не хотели ставить в тяжелое положение старика Игоря. Он тоже был бедолага, и Пауль не представлял, что он способен на убийство. Но никого другого мы даже не рассматривали тогда. И еще мы с Паулем были согласны в одном: Вернер не справится с правдой. Он был хорошим парнем, тихим и мягким. Когда он стоял за стойкой и кому-нибудь улыбался, его улыбка трогала сердце. И когда он умер, я подумал: теперь они наконец-то встретились.

Отец с сыном достигли лесной опушки. Якоб остановился и, вытянув руку, показал в направлении затоптанной крапивы:

— Приблизительно там и находится то место.

Старый бук с расщепленным молнией стволом упал в начале пятидесятых годов. Пень с мощной корневой системой простоял еще несколько лет, пока не сгнил. Теперь на его месте росли несколько молодых елей.

Якоб вздохнул:

— Пожалуй, она все еще лежит там в земле.

Бен с важностью кивнул.

— И возможно, — растягивая слова, сказал Якоб, дочь Эриха тоже лежит где-нибудь неподалеку. Мы с тобой знаем, какой дорогой после дискотеки возвращаются на машинах.

Бен снова кивнул, и Якоб широким жестом обвел кругом: