Мои двенадцать увольнений - страница 15

Зато у меня появилось новое утреннее занятие, при кабинете Ковина был зимний сад, вот я и стала с утра поливать и брызгать растения, я рассказывала им анекдоты и истории, так как больше не с кем было утолить мою общительность.

— А вот еще один анекдот: «Начальник — секретарше: — То, что вы пишите на работе любовные письма, я могу понять, но зачем вы их даете мне на подпись?» И вот еще: «Шеф отчитывает новую секретаршу: — Почему вы не снимаете трубку, когда звонит телефон? Это же ваша прямая обязанность! — Может, я что-то недопонимаю, — парирует секретарша, — но с какой стати поднимать трубку должна именно я? Звонят-то вам».

Хохот за моей спиной заставил меня подпрыгнуть, лейка с грохотом упала, благо в ней уже не было воды.

— Простите, я не слышала, как вы вошли.

— Ничего. И много вы знает таких анекдотов?

— Про секретарш много.

— О себе коллекционируете?

— Нет, о секретарях анекдотов нет.

— А секретарша — это не секретарь?

— А директоришка — это директор?

— Понятно.

— Будете кофе?

— Да. Спасибо.

Я смотрел, как за Николь закрылась дверь, «С какой стати поднимать трубку должна именно я? Звонят-то вам» — придумают же такое. Странно, но настроение улучшилось, может обязать ее по утрам анекдоты рассказывать. За неделю, что она здесь работала, стало как-то спокойней, расписание всегда было составлено правильно, все поручения контролировались, единственным раздражающим фактором была она сама. Хотя Петр ее невзлюбил, это было видно, но Николь на это внимания не обращала, ее мало заботило мнение окружающих, по крайней мере, так она себя вела, но все это было бравадой. Она могла выбить, вытрясти, выковырять всю необходимую информацию из любого, она просто ставила перед фактом, ей нужно, она не была так застенчива как Катя. И с милой улыбкой извещала, что если поручение не будет выполнено в срок, то последуют карательные меры. Одним из нововведений было кормление, она просто приносила поднос с едой и ставила на столик, не скрою, это было приятно, особенно если учесть, что обычно за массой дел о еде я просто забывал.

Я, с чистой совестью, повесил на нее часть Петиной работы. Петя был племянником одного знакомого отца, тот попросил пристроить, вроде бы выполнял все поручения в срок, и придраться было не к чему, но и особого рвения и усидчивости не проявлял.

Я забежал в кофейню, раз уж предоставил домработнице выходной, придется покупать кофе. Когда осмотрелся вокруг сквозь стекла солнцезащитных очков в поисках свободного столика, то наткнулся на Николетту и Лену. Николь читала какой-то талмуд, а Лена преданно на нее смотрела, ожидая результата прочтения. Ерец была одета в майку и джинсы, волосы убраны под косынку и их ядреный цвет не привлекал внимания. Оказывается Николь совсем соплячка, лет двадцать — двадцать два не больше, вот что значит умение правильно использовать косметику, пару мазков и ты старше, чем есть. Вот я лопухнулся.

Я пристроился за соседним столиком, место было удачным, мне было все видно и слышно.

— Лена, в принципе все нормально, только данные за прошлый год проверь, в папке «Отчеты» на второй полке в моем бывшем кабинете.

— Как вам на новой работе?

— Работа как работа, а что?

— А шеф как?

— Лена, вы еще очень молоды, послушайте прожженную жизнью тетку, обсуждать руководство можно только в двух случаях — в присутствии руководства или с людьми, которые не имеют никакого отношения к вашей работе и никогда не смогут столкнуться с вашим шефом, то есть с пенсионерами, трупами и собственным отражением в зеркале, со всеми остальными существует шанс, что все, что вы скажете про шефа, может быть потом использовано против вас.

— Все за вас переживают.

— А что за меня переживать? Ага, вот еще один переживальщик, доброе утро, Сергей Михайлович.

— Привет, Николь, что-то ты плохо выглядишь?

— Как только ушла от вас, так и подурнела.

— Бледная какая-то.

— Во-первых, вы меня не накрашенной никогда не видели, во-вторых, у меня новый цвет волос.

— Но за твоей косынкой цвета не видно.

— А вот и Минкин, у Вас, что общий сбор?

— Так повод есть.

— Здравствуй Николетта, что-то ты плохо выглядишь.