Мои красавицы - страница 15

Он устал мириться с дерьмом Вивиан.

Так было в течение многих лет.

Но очки за попытку засчитаны. В конце концов, она была инициатором секса. И не стоило труда говорить, что он устал или был просто не в настроении.

Он закрыл глаза и подумал о женщинах в клетках. Вспомнил первую умершую, которая теперь напоминала высохшую мумию. Подумал о Регине, которая, возможно, уже умерла. Об Оливии, возможно, единственной, оставшейся в живых в той комнате. Висящей в клетке со всеми этими гниющими трупами рядом. Напуганной. Такой красивой. Все они были красивыми.

— Вот это уже больше похоже на правду, — сказала Вивиан.

Они полностью разделись, и он оседлал ее.

Кен фантазировал об истощенных запертых в клетке женщинах, когда трахал свою жену до потери пульса. 

— Ты не поверишь, что мне сегодня приснилось, — сказала Герти Шарлин на следующий день, когда они готовились начать свою смену.

— Я была в нем?

— Да.

— Мы занимались извращениями?

— Нет.

— Я хотя бы была русалкой?

— Давай я лучше сама расскажу тебе.

— Да так точно будет лучше.

— Мы вместе ходили по улицам Хорнбим-Риджа. Ты все время говорила, что это плохая идея, но во сне он похитил твою сестру, и...

— У меня нет сестры, — сказала Шарлин.

— В моем сне у тебя была сестра.

— Ладно.

— Ты продолжала говорить, что это плохая идея, но потом сказала, что причина, по которой мы его не нашли, в том, что мы не искали в страшных местах. И это имело смысл. Если бы мы выслеживали психопата, мы бы искали его не в хорошо освещенных местах, а в подворотнях и других злачных местах.

— Логика снов.

— И ты сказала, что неподалеку есть одна дверь, о которой знают все в округе, и никто не знает, как ее открыть. Итак, ты привела меня туда, и вокруг нее росли деревья с изуродованными человеческими лицами, и мы слышали, как люди кричат по другую ее сторону.

— Боже мой, это был не сон!

— Заткнись. Мы открыли дверь, правда я забыла, как, и она, по сути, вела в Ад. И моя кузина Кимберли, и твоя сестра, и все остальные женщины были там, плавали в озере лавы около пирса, привязанные змеями к нему. Я знала, что это были они, хотя ни у кого из них не было лиц. И мы обе понимали, что можем развернуться и выйти обратно в ту дверь. Я знала это, потому что могла слышать твои мысли. Но мы этого не сделали. Каким-то образом знали, что лава не сожжет нас, может быть, потому, что нам там было не место, поэтому мы поплыли к пирсу и развязали змей. Потом появился сатана, и я проснулась.

— Тебе приснился интересный сон, — сказала Шарлин.

— Правда?

— Думаешь это совпадение, что ты встретила меня, а теперь тебе снятся сны о дьяволе?

— Мой вывод от этого сна заключается в том, что ты была готова последовать за мной в Ад.

Трэвис вошел в заднюю комнату и постучал по запястью, где должны были быть часы. Обычно в таких ситуациях Шарлин отпускала остроты, но после вчерашнего подумала, что ей следовало вести себя потише в течение нескольких дней.

Перерывы были короткими, и это была безумно напряженная смена, так что они смогли продолжить свой разговор только незадолго до закрытия. У Шарлин все еще оставалась пара столиков, когда Герти закончила.

— Какие планы на вечер? — спросила Шарлин.

— Никаких.

— Уверена?

— Ничего такого на что ты намекаешь, — сказала Герти. — У меня свидание с «Нетфликсом», треники и китайская еда на вынос.

— Тебе не нужно врать мне.

— Так я и не вру.

— Одна из моих суперспособностей, а у меня их много, заключается в том, что я могу определить, когда люди врут. Поэтому, когда ты избегаешь зрительного контакта, хотя все, что ты делаешь, это рассказываешь мне о приятном время препровождении дома, я должна предположить, что ты собираешься использовать себя в качестве приманки.

— Ладно, попалась.

— Зачем ты врешь мне об этом? — спросила Шарлин.

— Потому что мне немного стыдно за то, что я рассказала тебе. Это заставляет меня думать... что я не в себе.

— Совершенно верно. И я не собираюсь щадить твои чувства и говорить, что это не так. Тем не менее, я думала об этом всю сегодняшнюю смену, и я хотела бы помочь тебе.

— Подожди, что?

— Я серьезно.

— Это одно из твоих других умений — пудрить людям мозги?