Мои красавицы - страница 39

Когда официант ушел, Герти отодвинула свой стул.

— Мне не следовало пить третью колу. Вернусь через минуту.

Она взяла свою сумочку и направилась в туалет.

Кен не был уверен, то ли девчонка не доверяла ему оставаться наедине с ее сумочкой, то ли была в шоке. В любом случае, половина ее напитка осталась. А сладющий шоколадный торт, как правило, вызывал жажду. Она все еще может допить ее.

Он огляделся по сторонам. Были и другие посетители, но никто из них не сидел за соседними столиками и не смотрел в его сторону. В ресторане царила приятная тусклая атмосфера. Он мог опорожнить крошечный пузырек в ее напиток за две секунды. Все, казалось, были погружены в свои трапезы и разговоры.

Мужчина достал пузырек из кармана. Держа его спрятанным под столом, он открутил крышку.

Помощник официанта подошел к их кабинке и начал собирать тарелки и складывать их в свой пластиковый поднос.

Черт.

Помощник не смотрел на него.

Если бы он спросил Вивиан, что, по ее мнению, ему следует делать, она бы сошла с ума от мысли, что он даже подумывает о том, чтобы подсыпать наркотик в напиток Герти, когда кто-то стоит прямо там. Но Вивиан не вкладывала никаких эмоций в судьбу Герти. Ей было все равно, что произойдет. Это уничтожило бы Кена, если бы он потратил впустую вечер в этом дурацком ресторане, когда мог бы сидеть в подвале.

Если помощник официанта случайно оглянулся, Кен был бы в полной заднице. Другого объяснения не было, кроме того, что он пытался подсыпать наркотики в напиток Герти.

Это было слишком рискованно.

Если его поймают, он проведет остаток своей жизни в тюрьме, проклиная момент явной глупости, когда он нарушил очень умное правило, которое они с Вивиан установили.

«Отпусти ее».

Никто за ним не наблюдал.

Он быстро вылил содержимое флакона себе в рот. Никто этого не заметил.

Он потянулся через стол, взял стакан Герти и притворился, что делал глоток, выпуская прозрачную жидкость изо рта в ее диетическую колу. Он поставил стакан на место.

Этого тоже никто не заметил. Если бы кто-нибудь все же увидел, то просто подумал бы, что он пьет ее содовую. Ничего страшного. Может быть, они были женаты, и у них не было границ между напитками.

Он взял свой стакан с водой, сделал глоток, прополоскал аккуратно рот и выплюнул ее обратно. Затем сделал это еще раз.

Получилось!

Сидя на унитазе, Герти напечатала сообщение.

ГЕРТИ: Все идет хорошо. Вот-вот принесут десерт. Он не похож на чудака.

ШАРЛИН: Спасибо что держишь в курсе. Ты собираешься сразу домой после ужина?

ГЕРТИ: Да. Я напишу тебе, когда уйду. Впрочем, беспокоиться не о чем. Я не думаю, что он тебе понравился бы, но он вполне милый.

ШАРЛИН: Что у вас на десерт?

ГЕРТИ: Шоколадный торт!!!

ШАРЛИН: Наслаждайся!

— Вот, пожалуйста, — сказал официант. Кен не был большим поклонником шоколадных тортов, но этот определенно выглядел шикарно. — Все по одному чеку?

— Да, пожалуйста.

— Тогда сейчас принесу вам счет.

Герти вернулась в кабинку как раз в тот момент, когда официант уходил.

— Боже мой, он выглядит невероятно.

— Приятного аппетита.

Девчонка взяла нож и разделила торт на две равные части. Очевидно, она не хотела подхватить от него какую-нибудь заразу. Ну, и ты тоже тогда иди нах*й.

После того, как они съели пару кусочков, официант вернулся с чеком. Семьдесят один доллар, а они даже не заказывали спиртного. Еще одна причина злиться, если Герти сбежит. Он достал бумажник, отсчитал четыре двадцатки и пятерку, что не было ни незабываемо хорошими чаевыми, ни незабываемо плохими. Прямо в соответствии с тем, что, по мнению общества, он должен был дать.

— Без сдачи, — сказал он официантке, когда та забирала наличные.

Иногда он жалел, что у него нет кредитной карты на вымышленное имя, но у него не было связей, чтобы такую сделать, поэтому в подобных ситуациях всегда приходилось платить наличными. Хотя большинство посетителей расплачивались кредитными карточками, оставлять восемьдесят пять долларов наличными было недостаточно странно, чтобы привлечь к себе внимание.

Они с Герти продолжали есть торт. Она бредила его абсолютной восхитительностью, в то время как он находил его тошнотворно сладким. Мужчина, конечно, притворился, что торт был просто восхитительным.