Молчание девчат - страница 4

«Или они в вену попадать не умеют?».

А однажды наш врач заболела. Участок перебросили к другому врачу, в соседний кабинет. Пухленькая, сдобная, в изюминках родинок, улыбчивая женщина:

– Лапонька, ты чего испугалась, зажалась? Расслабься, не бойся, я потихонечку. Больно? Очень сухая слизистая, нужно попить гормональные. Вот тебе памятка: как при таких симптомах жить с мужем. Знаешь, сколько супружеских пар на этой почве распадаются?

Господи, куда я попала? Не иначе, в женский гинекологический рай, к белому ангелу?

Не хочу хулить свою участковую: она тоже была опытным, умным врачом. Но ох, как я и мои подружки по несчастью завидовали тем, кому посчастливилось проживать на соседнем участке. Быть там прописанными.

Я бы очень хотела перейти к ней, но была на веки вечные, пожизненно привязана, прикреплена адресом, пропиской, регистрацией к злющей, психованной старой деве. Такое было тогда (да и сейчас абсолютно сохранилось) крепостное медицинское право.

Лечебница с грязями и ваннами, куда я приехала подлечиться. Санаторий успешно специализируется на женском бесплодии. В музее санатория за стеклом – письма от благодарных женщин со всей страны. Они лечились здесь и обрели счастье материнства. Здорово обнадёживает.

И только у меня, как всегда, всё не как у людей. После горячего грязевого обёртывания попила в вестибюле чай с мелиссой, шалфеем и мёдом. Вышла, потная, на улицу. Да ещё и в номере колотун: в корпуса тепло не дали, а я мерзлюха…

Хрипы, кашель, температура. Срочно сворачиваю лечение и уезжаю домой. Всю дорогу (автобусом и поездом) меня трясёт лихорадка. Приезжаю – горю огнём и почти брежу. Муж бежит вызывать скорую.

Какие тогда мобильники? Какие стационарные телефоны? Три будки-автомата на большой посёлок из частных домов. Каждая будка в трёх кварталах друг от друга, да и то перманентно не работают.

Что вы хотите. В ностальгическом советском прошлом даже в многоквартирных высотках провести телефон можно было только по крутому блату. Почему? Потому что кто сидел на дефиците – тот и был хозяин положения. Дефицит создавался искусственно.

– Температура 39,9? Тошнит? Из дома отдыха, говорите? – подозрительно вопрошает фельдшер. – Ах, из санатория? Ну, да один чёрт. – Подмигивает: – Понятное дело. Знакомая история. Как говорится, в Советском Союзе нет домов терпимости, зато есть дома отдыха. – Он почему-то задирает на мне халат и давит на низ живота: – Больно?

Да у меня не только живот, всё тело горит и болит!

– Внематочная, – выносит безоговорочный вердикт фельдшер. – В гинекологию срочно.

У сидящего в изголовье мужа сначала белеет, а потом густо багровеет лицо. Он у меня страшно ревнивый. Он только что приехал с учёбы, мы не виделись три месяца. Ища моё пальто, ворчит: «Так вот, значит, как там санаторий лечит от бесплодия…».

– Какая внематочная?! – ору, вернее, кашляю и хриплю я. Энергично протестую и в неотложке, и в гинекологическом кресле, куда меня буквально затащили силком с порога. – Да у меня не было мужчины три месяца!

– Все вы так говорите. Готовьте операционную. Привезите её карту из женской консультации. Берём пункцию, будет больно…

Блин, а ведь сейчас меня, действительно, выпотрошат как цыплёнка: безвинную, непорочную, оболганную перед мужем и обществом. Выпотрошат – и глазом не моргнут.

Врачи и сёстры носятся туда-сюда. Готовятся к экзекуции, звенят инструментами, выкладывают на подносах страшные шприцы с огромными иглами. Я раздёргиваю шнурки, срываю бахилы, соскальзываю из кресла. Хватаю пальто, брошенное в вестибюле на стулья.

– Беги, беги! Ко мне же через час на операционный стол тебя привезут! – уязвлёно обещает вслед доктор, уже облачённая в маску, в перчатки.

– Отвезите меня домой! – умоляю я.

– На скорой мы возим больных! А ты, сама говоришь, здоровая, – мстит она.

Глубокая осень, промозгло, порывистый ветер. Я, с температурой 40, плетусь через больничный городок к остановке. Меня колотит от холода и обливает потом попеременно. Долго жду автобуса, в предобморочном состоянии набиваюсь в полный салон.

Ночью мне становится совсем худо, я задыхаюсь. Но скорую вызывать уже боимся. Ну их, завезут прямиком на операционный стол – и вырежут всё, что под руку попадётся. К чёртовой матери, не дожидаясь перитонита.