Молчание желтого песка. Смерть толкача - страница 34

— Мейер, когда мы с Мэри жили на моей яхте, мы как-то купили кучу зеленых марок. Мне кажется, это было в Бока-Гранде. Марки отсырели и склеились. Мэри стала их размачивать, чтобы отстали друг от друга, и тогда с них сошел весь клей. Мэри высушила марки бумажными полотенцами: Потом она взяла зеленый альбом для марок и вклеила туда все марки. Мейер, она не собирала зеленые марки. И ещё мы много времени проводили на якоре посреди моря, как можно дальше от других лодок и шума цивилизации, так вот, она всё время выключала генератор, кондиционер и даже маленький радиоприемник на батарейках. Она умела делать совершенно потрясающие вещи из остатков вчерашних остатков. И дело совсем не в скупости. Если бы ты попросил у неё последний доллар, она одолжила бы у кого-нибудь ещё два и дала тебе три. Но она не переносит, когда что-нибудь пропадает зря. Я подшучивал над ней, она совершенно не обижалась и продолжала вести себя, как и прежде. Холли Дреснер сказала мне, что Мэри собиралась оставить свою машину в аэропорту Майами. На Мэри это не похоже — она не станет до бесконечности платить два с половиной доллара в день. За девяносто дней надо заплатить двести двадцать пять долларов. Мэри этого ни за что не сделает. Даже если очень расстроена. Она узнает, сколько это стоит, отъедет миль на пять и договорится на какой-нибудь заправочной станции или стоянке, а в аэропорт вернется на такси.

— Если у неё будет время.

— Может, конечно, она сильно изменилась, но лично я в этом сомневаюсь; она прибудет в аэропорт за два часа, если в билете написано, что нужно быть на контроле за час.

— Ну что, поедем взглянем на её машину?

— Холли наверняка сможет сказать, какая у Мэри машина.

— Трэвис, тебе не кажется, что лучше позвонить Мэри на Гренаду? Я с удовольствием спущусь вниз, выпью баночку твоего пивка и послушаю, как ты сражаешься с телефонистками. Мне совсем не хочется тащиться в Майами.

Я хлопнул себя по лбу, произнес несколько нехороших слов, и мы с Мейером отправились вниз.

Я поднял телефонную трубку в одиннадцать тридцать и к тому моменту, как меня соединили с отелем «Спайс», уже довольно долго пребывал в холодной ярости. Это была радиосвязь, и никого особенно не волновало её качество. Наконец до меня донесся едва слышный голос девушки-оператора:

— Отель «Спайс». Чем я могу вам помочь? — У неё было очень характерное для островов Вест-Индии произношение — ударные слоги оказывались в самых неожиданных местах.

— Скажите, пожалуйста, в вашем отеле проживает миссис Бролл? Миссис Гарри Бролл?

— Извините, не могли бы вы повторить фамилию, сэр?

— Бролл. Миссис Гарри Бролл.

— Ах, Бролл! У нас нет миссис Гарри Бролл. У нас есть миссис Мэри Бролл. Она живет здесь уже много недель.

— Из Флориды?

— Да. Она приехала из Флориды.

— Не могли бы вы меня с ней соединить?

— Извините, сэр, миссис Бролл не хочет разговаривать ни с кем по международному телефону. Ни с кем.

— Это очень важно.

— Извините. Я могу записать для неё ваше имя и номер вашего телефона. Я, конечно же, не могу гарантировать, что она вам перезвонит. Она не хочет, чтобы её беспокоили по поводу международных звонков. Назовите, пожалуйста, ваше имя.

— Ладно, большое вам спасибо.

— Извините. — Она сказала что-то ещё, но её слова затерялись где-то над океаном. В трубке заворчало, послышались громкие щелчки.

Я крикнул:

— Эй! Кто-нибудь!

Ворчание смолкло, и наступила тишина.

Я положил трубку, встал и с удовольствием потянулся:

— Миссис Мэри Бролл живет там уже очень долго, но не отвечает на международные звонки. Ну что, ты успокоился, Мейер?

— Да, наверное.

— Это была твоя идея. Я позвонил. Она там, в отеле.

— Я знаю. Но…

— Но?

— Известные нам факты теперь противоречат друг Другу.

— Мейер, ради всего святого?

— А теперь послушай меня внимательно. Мэри хочет спрятаться от мужа и хорошенько подумать о своей жизни.

Она не хочет ни с кем разговаривать по телефону. Разве она не могла бы договориться с оператором и администратором гостиницы, чтобы они сообщали всем, что она не проживает в их гостинице? По десять долларов каждому. Не больше. Если она уверена, что её муж не знает, куда она уехала, то единственный звонок из Америки может быть только от её подружки Холли Дреснер, с которой она наверняка с удовольствием бы поболтала. Если же она организовала всё именно так, чтобы он смог её разыскать, её отказ разговаривать по телефону может означать одно — она хочет, чтобы он прилетел на Гренаду, а приманкой будут деньги, в которых он так нуждается.