Молчание желтого песка. Смерть толкача - страница 38

— Я думал решить эту проблему после того, как там окажусь.

— Да-да, конечно. Сезон уже закончился. И везде полно свободных мест. Но если честно, в этом году и в сезон повсюду было полно свободных мест. В этом году на Барбадос прилетело отдыхать совсем немного людей.

— А почему?

Миа огляделась по сторонам и, придвинувшись ко мне заговорила шепотом:

— Я не богатая владелица роскошного отеля, так что, возможно, я просто чего-нибудь не понимаю, а они прекрасно знают, что делают.

Предположим, сэр, что вы приехали сюда с дамой в самый разгар сезона и захотели снять номер в одном из отелей на Барбадосе всего на одну ночь, чтобы утром отправиться дальше. Надо заплатить семьдесят американских долларов за одну ночь в отеле «Хилтон» и ещё десять процентов за услуги, получается семьдесят семь долларов. Даже в отеле «Холидей», сэр, это обойдется в пятьдесят пять долларов плюс десять процентов.

— Вы, наверное, шутите.

— Вовсе нет. Видите ли, сэр, они зарезервируют за вами номер только при условии, что вы оплатите обед и завтрак, даже если отправитесь дальше так рано, что вряд ли успеете выпить кофе. Так происходит на всех островах, сэр. Но хуже всего на Барбадосе. Мне кажется, что причина здесь в фантастической жадности. Словно какое-то отвратительное голодное животное вырвалось из клетки. Мне не следовало так много болтать.

— Я не донесу на вас в совет по туризму, Миа.

— Большое спасибо. — Девушка немного поколебалась, а потом нахмурилась: — С каждым годом сюда будет приезжать всё меньше и меньше народа. А ведь здесь очень красивые места. Обычная прислуга на Барбадосе может заработать двадцать пять долларов в месяц. Официант — сорок. Как же один человек может прислуживать другому, если тот платит за одну ночь в отеле столько, сколько прислуга получает за два, а то и за три месяца работы? Такое положение вещей порождает ненависть. И презрение. Поэтому уборка делается плохо, обслуживание никуда не годится, никто никому не улыбается. Человек, который заплатил слишком много за номер, потому что владельцев отеля обуяла жадность, ужасно сердится, поскольку, если он платит так много, обслуживание должно быть на самом высоком уровне. А когда сердится, он кажется окружающим высокомерным, богатым и равнодушным, сэр. Ненависть и гнев — страшные чувства. Никто не получает удовольствия от работы, и никто не получает удовольствия от отдыха. Поэтому с каждым годом становится всё меньше туристов, меньше работы и меньше денег. — Она посмотрела на часы: — Нам пора, сэр.

После взлета у Миа нашлось немного времени, и она дала мне несколько полезных советов.

— Просто рассмейтесь им в лицо, когда они назовут вам цену, сэр. Сезон закончился. Дайте им десять американских долларов и скажите, что сюда входит и стоимость обслуживания. Они покажут вам прейскурант и заявят, что это официальная цена и они не могут её изменить. Ничего не отвечайте. Тогда они возьмут деньги и отведут вас в номер. Рано утром трудно найти такси. Оторвите половину американского доллара, отдайте водителю и скажите, чтобы заехал за вами на следующее утро. Тогда он обязательно приедет. Никому не давайте на чай в отеле. Они там совершенно бесстыжие, а чаевые включены в стоимость номера.

Я был по-настоящему благодарен Миа за её советы.

— Надеюсь, у меня будет возможность рассказать вам, как всё получилось, спасибо.

— Возможно, возвращаясь в Майами, вы снова попадете на мой рейс. Как долго вы собираетесь пробыть на Гренаде, сэр?

— Несколько дней. Вы не посоветуете, где лучше остановиться?

— О нет. Этот остров я знаю плохо. Значит, вы летите туда не отдыхать, а по делу?

— Как вы догадались?

Я умею отличить человека, который никогда не поедет отдыхать один. Успеха вам, сэр.

Таксист явился на следующее утро за три минуты до назначенного часа. Он широко улыбнулся, увидев меня у дверей отеля. Он решил, что идея с половинкой бумажного доллара просто замечательна, — ведь каждый в такой ситуации заинтересован в дальнейшем сотрудничестве.

Он принес с собой скотч и склеил две половинки своего доллара. Его звали Освальд. Это был худой и уже весьма пожилой человек с несколькими золотыми зубами. Он вел свой старый белый «плимут», больше заботясь о том, чтобы не повредить машину, чем о том, чтобы не наехать на кого-нибудь.