Молитвы у озера - страница 20

Что есть Завтра, дети земли, как не надежда ваша? Если искорените всю надежду свою, умрёт и желание ваше, чтобы наступил завтрашний день.

Не ропщите на Небо, не исполняющее всех упований ваших, но ропщите на себя за то, что не умеете уповать. Небо исполняет не упования, а упование. Самое возвышенное и самое сильное упование Небо всегда исполнит. Не ропщите на Небо за то что не видит Оно семейных и служебных плодов ваших и не входит в междоусобные дрязги ваши. Ясновидяще небо и милостиво к немощи вашей, если та сочетается с доброй волею.

Надежда моя — не предчувствие, а знаемость о том, что Ты прийдешь. Ты обещал, и печать обещания Твоего ношу я в душе моей. Если Ты пока не приходишь, то не Ты тому виной, а я. Ты нежен и милостив, и не хотел бы устыдить меня в неготовности моей. Потому Ты идёшь неспеша, и непрестанно напоминаешь мне о Своём приходе.

Безнадёжность сидит сложа руки. А надежда моя чистит и подметает непрестанно, и проветривает и кадит в комнатах, в которых будет встречать Тебя. И хлопочет денно и нощно, чтобы не позабыть что-нибудь из того, чем собирается угодить Тебе. И призывает непрестанно ангелов и святителей-тайновидцев, чтобы подсказали, как ей сделать пещеру свою похожей на Небо.

У надежды моей нет ни друзей, ни товарищей. Все другие надежды изгнал я из себя как испытанных обманщиц. И на их месте теперь буйно растёт лишь та надежда, что Тебя ожидает.

Когда Ты придёшь, Ты принесёшь мне дары пребогатые. С Тобою, Победителю, придёт ко мне и победа над всеми тяготами и заботами. С Тобою придёт свет, и здоровье, и сила, и мудрость, и вся полнота ожиданий людских от начала времён и до конца их.

Воистину, люди со многими надеждами вне Тебя сидят на горе и поджидают восход солнца на Западе.

А я стою, обратясь к Востоку, и знаю точно, что скоро родится солнце. Ибо вижу, как заря зарумянилась.

Другие сажают в землю сухие палки и надеются на зелень и плод. А на моей ниве посеяно живое семя, что и зеленеет и плод приносит.

Моя надежда на Тебя — не гадание, а знаемость, — как знаемо то, что солнце взойдёт на Востоке, и что доброе семя, брошенное в добрую землю, должно прорасти.

Твоя нива, и Ты — сеятель и семя.

Гряди, Господи, надежда моя ждёт Тебя!

Любовь делает меня богом, а Тебя, Боже, человеком. Где есть один, там нет любви. Где двое собрались, там лишь призрак любви. Где соединены трое, там любовь. Имя Тебе — Любовь, ибо имя Тебе — Единое Тройство.

Если бы Ты был один, Ты не был бы ни любовью, ни ненавистью.

Если бы Ты был двойством, Ты был бы то любовь, то ненависть. Но Ты еси тройство, и потому Ты любовь, и ни тьмы, ни перемены несть в Тебе.

Для любви неведомы время и пространство. Она вне времени и пространства. Для неё один день — как тысяча лет, и тысяча лет — как один день.

Когда я соединён с Тобой любовью, тогда не существует неба и земли, — существует только Бог, Я и ты тогда тоже не существует, — существует только Бог.

У Любви три ипостаси: девственность, знание и святость. Без девственности любовь не умиление, а земная самость и страсть. Без знания любовь не мудрость, а безумие. Без святости любовь не сила, а слабость. Когда соединяются страсть, безумие и слабость, наступает ад, который дьявол зовёт своей любовью.

Когда же душа моя — пречистая дева, и сознание моё — ясновидящая мудрость, и дух мой — животворная святость, тогда сам я — любовь, которая есть одно с Твоею любовью. Чрез любовь вижу я Тебя как себя, и Ты видишь меня как Себя.

Чрез любовь не гляжу на себя, но только на Тебя. Чрез любовь Ты не глядишь на Себя, но только на меня.

Любовь жертвует собой и ощущает жертву не как отдавание, но как приобретение.

Дети земные, слово — самая длинная молитва.

Существует ли земная любовь? — спрашивают меня соседи мои. Настолько же, насколько и земной Бог! Земная любовь, как и все земное, — лишь сон и сказка о любви. Насколько идолы схожи с Богом, настолько земная любовь похожа на Любовь. Насколько дым походит на пламя, настолько ваша любовь походит на божественную.

Когда размениваете золотой на гроши, вы уже не называете гроши золотым, но — грошами. Как же тогда любовь божественную, измельчённую и перемолотую в прах временем и пространством, называете любовью, а не прахом?