Молниеносная война. Блицкриги Второй мировой - страница 34

Французская кампания

Немцы отмечали, что даже броня и мощное вооружение не помогают французам, так как их танки имели органические пороки, снижающие боевую эффективность. Заметьте, здесь ясно проступает разница между бумажными характеристиками и реальной боевой ценностью даже не танка, а танкового соединения. Кроме того, выяснилось, что французы не способны организовать взаимодействие разных родов войск, что позволило таким тихоходным самолетам, как Ju-87 и Hs-123, безнаказанно действовать над полем боя.

В это время уже начинает становиться заметной разница в настояниях немецких генералов в высших штабах и на поле боя. Гёппнером овладела «победная лихорадка», и 14 мая он бросил свои дивизии на окопавшуюся французскую пехоту. Результат оказался вполне предсказуемым: 42 танка были сожжены за один день. В итоге в составе 4-й танковой дивизии осталось всего 137 танков из 314, имевшихся 6 дней назад. Конечно, не все танки были потеряны безвозвратно, часть их можно было отремонтировать, и их отремонтировали. Однако потери в личном составе восполнить было гораздо сложнее.

В центре продвижение Группы армий «А» сначала было медленным, но сражались немцы не столько с противником, сколько со скверными дорогами. При этом танковые колонны были надежно прикрыты с воздуха истребителями, поэтому союзники оставались в блаженном неведении относительно готовящегося удара. Однако 12 мая немцы вышли на берега реки Маас, где дальнейший путь был блокирован крепостью Седан. Французы были убеждены, что для штурма Седана немцам придется собрать крупные силы пехоты, подтянуть тяжелую артиллерию, а все это дело долгое, и подготовить штурм удастся не ранее 20 мая. Это примерно совпадало с расчетами Гальдера. В первый, но далеко не в последний раз генералы старой школы не понимают характера современной войны и просто не успевают за событиями. Командующий 2-й армией генерал Хюнтцигер приказал 71-й пехотной дивизии выдвинуться в район Седана и отвел на переход в 50 километров целых два дня. В результате XIX танковому корпусу противостояла одна 55-я пехотная дивизия, но и ее командир, генерал Лафонтэн, не слишком беспокоился. Он полагал, что у него есть время получше оборудовать позиции и подготовиться к удару немцев. Однако у Гудериана имелся собственный план. Он не собирался давать французам «от четырех до шести дней», на которые они рассчитывали. Гроза собиралась очень долго, и вот ударила первая молния блицкрига.

13 мая полки мотопехоты 1, 2 и 10-й танковых дивизий начали форсирование реки, вот только вместо артиллерийской подготовки немцы использовали авиацию. Геринг пообещал Гудериану бомбовый удар неслыханной мощи и, как это ни странно, свое обещание выполнил. 9 бомбардировочных эскадр совершили в течение дня 3940 вылетов, засыпав позиции французской пехоты градом бомб. Непосредственную поддержку немецкой пехоте оказывали пикировочные эскадры, которые совершили около 300 вылетов. Можно только удивляться, почему французская оборона не рассыпалась сразу, поскольку часть укреплений сумела продержаться до вечера. Вот как это описывает очевидец:

«Примерно в полдень появились «Штуки». Сотни самолетов в плотном строю. «Штуки» действовали тремя группами примерно по 40 самолетов каждая. Первая заходила в пике с высоты 5000 футов по два или три самолета за раз, пока вторая кружила на высоте 12 000 футов, следя, какие цели не будут уничтожены первой группой. После этого она сама атаковала их. Третья группа действовала отдельно, выбирая движущиеся цели. После «Штук» за работу снова принялись «Дорнье». Вокруг них жужжали Me-109 и более тяжелые Ме-110, расстреливая более тихоходные французские истребители, которые пытались атаковать уязвимые «Штуки».

Взрывы тяжелых бомб буквально переворачивали батареи, уничтожали орудия. Грязь и пыль заклинивали зенитные автоматы. Наблюдатели в бетонных бункерах ничего не видели из-за дыма и пыли. Все телефонные линии были разорваны. Шум стоял просто ужасающий».

У страха глаза велики, и моральный дух французов был сломлен. Первой бежала артиллерия, бросив пехоту на произвол судьбы. В 14.30 открыла огонь немецкая артиллерия. При этом Гудериан нашел своим зениткам, временно оставшимся без дела, необычное применение. Они открыли огонь прямой наводкой по французским бункерам и дотам. В результате части 1-й танковой дивизии вклинились в глубь обороны, после чего не выдержала и французская пехота. Охваченная паникой, 55-я дивизия бежала, бросив даже не атакованные участки фронта. «Толпа беженцев безостановочно текла через деревню. Все подразделения дивизии, находившиеся в этом районе, — боевые части, штабы полков, колоны снабжения, автопарки — все бежали на юг. Все офицеры словно получили неизвестно откуда приказ отступать», — с горечью вспоминал генерал Лафонтен. В результате к утру 14 мая фронт был прорван, причем ни один немецкий танк еще даже не успел переправиться через реку.