Молодой Ленинград. Сборник второй - страница 18

Степан крепко обнял друга и шепнул:

— Спасибо.

— Досталось, — то ли спрашивал Пулат, то ли говорил о себе, — погоди, гостинцев я принес.

Он вышел из пещеры и сразу же вернулся, волоча что-то большое и тяжелое. Это был рослый, круторогий горный баран — архар.

— Еле донесли, понимаешь.

— Зачем стрелял? — спросил Степан.

— Не я стрелял.

— Кто же? — удивился Степан.

— Погоди, расскажу по порядку.

Словом, пограничники не спали до утра.

Пулат свежевал, разделывал тушу архара и рассказывал, что случилось на охоте. Он водил чужого по местам, где накануне расставил капканчики.

Первые капканчики оказались пустыми. Пулат с чужим спускались все ниже, к самой границе. Вдруг они услышали голоса людей.

Все произошло в один миг. Чужой вскочил. Должно быть, он хотел закричать — позвать на помощь. Пулат свалил его ударом автомата по голове, накрепко связал и заткнул ему рот. Чужие люди на той стороне ничего не заметили. Пулат долго наблюдал за ними. Их было пятеро. Вооруженные. Судя по всему они пришли встречать кого-то.

Чужие люди не переходили границу; они сидели, ходили, о чем-то спорили, часто показывали в сторону ущелья, где проходила Висячая тропа. Конечно, они ждали кого-то и ждали именно оттуда.

Вдруг Пулат заметил на скале архара. Раздался выстрел. Это человек из той группы выстрелил в барана. Раненый архар прыгнул на другую скалу, затем — дальше, дальше и свалился неподалеку от Пулата. Человек, который стрелял, хотел подняться и забрать добычу, но другие отговорили его.

Незадолго до захода солнца чужие ушли.

Когда стемнело, Пулат отыскал убитого архара и развязал нарушителя. Вдвоем они насилу притащили барана.

И еще об одном интересном событии рассказал Пулат. Он заметил, как ослаб задержанный ими «ученый». На обратном пути чужой, спотыкаясь, два раза падал. И видно, очень мучила его одышка.

Рассказ Степана был короче. Собственно, Степан ничего не рассказывал, а лишь тайком от чужого показал Пулату расщепленные пуговицы и заштампованные в них шифры.

Происшествия последнего дня совсем ухудшили здоровье Степана.

Большое счастье, что Пулат не должен был уходить теперь на охоту.

Когда Пулат разделал барана и прикинул, насколько им хватит мяса, — сам чуть не запрыгал как молодой баран. На целую неделю! На всех! Вдоволь! (Правда, про себя Пулат решил давать чужому еды меньше.) А сколько было других вкусных, но главное, полезных вещей!

Сразу же Пулат заставил Степана выпить кружку крови и съесть большую порцию костного мозга. Пулат даже решился развести костер. Он так объяснил это Степану:

— Они знают, что тропы нет. Больше не придут.

— Откуда знают? — спросил Степан.

— Да, наверное, знают. А зачем приходили?

Для костра неутомимый Пулат собрал две охапки сухих веток терескена. Степан жадно следил за Пулатом, как тот готовился разжечь костер: ему хотелось продлить даже само ожидание. Давно, очень давно не видели они огня. Но Степану не пришлось полежать возле костра. Дым стелился по пещере, и Степан задыхался.

Пулат помог другу выбраться из пещеры. Однако Степан потерял сознание и на свежем воздухе.

Больших трудов стоило Пулату скрыть свою тревогу от чужого.

Обморок Степана длился минут десять. К вечеру ему стало лучше. Без особых усилий он мог разговаривать.

Этой ночью в пещере горел светильник. Пулат смастерил его из вытопленного жира.

— Мне надо сесть, помоги, — попросил Степан.

Пулат приподнял Степана.

С ненавистью глядел Степан в угол, где сидел чужой, потом отдышался и долго выводил дрожащей рукой слова:

«Поведешь его через перевал. Я останусь».

«Ты тоже пойдешь», — написал Пулат.

«Нет, тебе будет тяжело».

В это время чужой пошевелился и осторожно сказал:

— Я прошу вас спуститься вместе со мной вниз туда, откуда пришел я. Не будьте безрассудными. Я обещаю вам полную неприкосновенность. Моя известность в научном мире — надежная тому гарантия. Пока еще не поздно, мы спустимся в долину, где вы сразу получите медицинскую помощь, питание и одежду. Я немедленно сообщу обо всем вашему правительству. Больше того, я буду требовать, чтобы оно наградило вас за проявленное мужество. Вы вернетесь на родину, едва оправитесь.