Молодой лес - страница 14
«Хорошо, отец».
Он взял меня под руку и ввел вот в эту комнату, предложил закурить, но я отказалась.
«Весна, в этом разговоре я не твой отец, а ты не моя дочь. Учти это. На, кури», — предложил он снова. Я взяла сигарету. Отец поднес огонька.
«Умеешь курить, Весна».
«Этому не трудно научиться, отец».
«Что, у вас все студенты курят?»
«Нет, не все».
«Итак, Весна, с чего начнем? Согласна начать с бога? Это, пожалуй, будет легче всего. Оба мы, и ты, и я, равнодушны к нему. Как ты думаешь, существует он? Ты верующая?»
Такого вопроса я не ждала. Следует ли мне отвечать согласно убеждениям или нет? Возможно, здесь мы равны. В церковь отец не ходил. С попом постоянно ссорился из-за карточной игры. А грехов у него столько, что отсутствие бога было бы ему на руку.
«Не будем углубляться, когда и для чего люди выдумали бога. Если вы верите, то делаете это ради утешения, что будете жить и после смерти. Давайте посмотрим с философской точки зрения: материя первична, сознание вторично. Не забывайте, что вы сейчас не отец мне, а равноправный собеседник, как вы сами выразились».
«Браво! До сих пор никто со мной не говорил так откровенно. Я с тобой во всем согласен. Даже и в том, что касается материи и сознания. Для меня материя всегда была первична. Ответь мне, Весна, на такой вопрос: что бы ты делала, если бы была на моем месте? Поставь себя в мое положение: ты хозяйка этого дома и всех лесопилок. Властвуй и управляй ими».
«С таким предположением я не могу даже согласиться».
«Для меня это самый важный вопрос. Сегодня это предположение, а завтра оно может стать действительностью. Отвечай откровенно. Понимаю, что это сложный вопрос, ты, возможно, над ним не задумывалась».
«Этот вопрос действительно труден. Вы хотите, чтобы я стала тем, для чего не рождена. Разве не достаточно страшно уже то, что я частица вас, ваша кровь, что от самого рождения несу на своих плечах ненависть и проклятье только потому, что вы мой родитель? Мы не договаривались меняться ролями: с меня довольно и моей. Даже на сцене я не согласилась бы играть вас. А жизнь не сцена — здесь было бы еще тяжелее. Разве вы смогли бы стать на мое место? Можно ли заменить честность позором?»
Я была вне себя, готовая многое еще высказать ему, если бы не свалилась от удара его кулака. Отец бросился на меня, бил ногами и руками. Сквозь град ударов, пока я не потеряла сознание, до моих ушей доносились его слова: «Вот тебе за курение! За бога! За марксизм! За первичность! За сознание! За материю! За честность! За позор! Убью тебя, чертово семя!..»
Меня спасли мать и брат. Как глупо я попала в эту западню! Как ловко он играл! После этого случая он со мной не разговаривал. И богатство свое скрыл от меня. Вот и весь мой рассказ. Поверь мне…
— И без него я тебе верил. Твой поступок с флагом я не считал случайным.
— Вытащи меня из этого ада. Надо, чтобы мне поверили. И ты, и эти люди…
— Все образуется, Весна. Эти же самые люди узнают тебя и полюбят так же сильно, как и ненавидели.
— Ты слишком много обещаешь. У тебя нет никаких доказательств, которые убедили бы людей.
— Может быть, и есть. Ты мне не все рассказала. Кто во время забастовки сказал рабочим, когда приедет грузовик отца? Кто посылал сигареты забастовщикам?
Девушка удивленно посмотрела на меня.
— Верно, Испанец, я это делала. Единственный человек, который узнал об этом, арестован и куда-то отправлен. Как же ты узнал?
— Забастовщики знали об этом еще тогда.
— Не может быть!
— Откуда бы тогда узнал я?
Мы молча посидели еще немного. Молчание наше было каким-то неловким, полным затаенных желаний. Весна волновала меня и без слов. Мне не хотелось, чтобы наш разговор кончился на этом. То, что меня мучило все эти дни, разгорелось с еще большей силой. Когда мне еще представится возможность рассказать ей о своих чувствах? Разве я не могу сделать это сейчас? Но как я буду выглядеть в ее глазах?
Было уже три часа ночи, когда я собрался уходить. Весна проводила меня до дверей. Мы остановились. Тщетно я искал слова, а когда отошел от дома, вспомнил, что не попрощался. Я вернулся и положил руки на плечи девушки.