Молодой Маркс - страница 77
политического общества» (1, с. 302).
В средние века общество состоит из сословий, которые в равной мере обладают значимостью как в сфере гражданского общества, так и в сфере государства. Гражданское общество было поэтому политическим обществом, а принцип гражданского общества был принципом государства. Но в основе своей этот принцип противоположен принципу античности: не свободный гражданин, а именно несвободный человек. Тождество государства и гражданского общества осуществляется здесь исключительно через сословия, каждое из которых выполняло строго определенную функцию. Государственные функции утрачивают характер функций общества и превращаются в привилегию одного из сословий. В результате каждое сословие выступает не как носитель общего всему народу интереса, а как самостоятельное общество, как частная сфера тождества государства и гражданского общества.
Такое тождество не только не приобщает человека к его социальной, всеобщей сущности, но и саму эту сущность рассекает по элементам и тем умерщвляет ее живую душу.
В новое время происходит мнимое воссоединение политических элементов всеобщей сущности человека. «Из различных моментов народной жизни с наибольшим трудом совершилось формирование политического государства, государственного строя, – пишет Маркс. – Он развивался по отношению к другим сферам как всеобщий разум, как нечто потустороннее по отношению к ним» (1, с. 254). Все формы государства провозглашают теперь своим принципом социальное качество человека, все претендуют на то, чтобы быть носителями всеобщего разума народа. Различие между республикой и монархией состоит лишь в том, что в первой общественный человек, т.е. человек как политическое существо, признается свободным, а во второй он оказывается еще несвободным.
Если в средние века сословия были действительно политически-сословным элементом, то в новое время политическое стало исключительным достоянием государства и потому сословия превратились в сугубо частный элемент общества. Их принципом стал теперь свободный, но частный человек. Такое, частное, сословие принадлежит гражданскому обществу и противополагает себя государству. Государство и гражданское общество оказались оторванными, отчужденными друг от друга. Поскольку гражданское общество есть «действительное, материальное государство», постольку реальная жизнь в современном обществе, разорванном на противостоящие друг другу элементы, оказывается на стороне гражданского общества, а государство выступает лишь как формальный элемент этого общества.
Этот государственный формализм находит свое воплощение в бюрократии. Характеризуя ее, Маркс использует в своей рукописи те выводы, к которым он пришел в «Рейнской газете», формулирует вскрытые еще в тот период законы бюрократической иерархии.
«Бюрократия есть круг, из которого никто не может выскочить. Ее иерархия есть иерархия знания. Верхи полагаются на низшие круги во всем, что касается знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всем, что касается понимания всеобщего, и, таким образом, они взаимно вводят друг друга в заблуждение» (1, с. 271 – 272).
В рукописи получает теоретическое осмысление и личный опыт борьбы Маркса против прусской бюрократии, иезуитски выдающей свой корыстный интерес за интерес государственный и при этом попирающей действительно государственные, народные интересы. Бюрократия имеет в своем обладании государство – это ее частная собственность, пишет Маркс. Самое себя считает она конечной целью государства, а действительную цель государства представляет противогосударственной целью. «Что касается отдельного бюрократа, то государственная цель превращается в его личную цель, в погоню за чинами, в делание карьеры» (1, с. 272).
Принципом знания оказывается для бюрократии авторитет, а его обоготворение есть ее образ мыслей. Действительная наука представляется поэтому бюрократу бессодержательной, а всякая вещь приобретает двойственное значение: реальное и бюрократическое.