Момент истины - страница 4

— Здра-авствуйте, моя дорогая. Ну и погодка сегодня, скажу я вам!

«Центральное разведывательное управление» — эта надпись была выложена разноцветными плитками на полу. Ее пересекли чиновничьи штиблеты на крепких подошвах. Быстрым шагом они проследовали по коридору и вошли в открытую дверь кабины лифта. Чиновник в темном костюме спустился на несколько этажей и, выйдя из лифта, оказался в спортивном зале.

Высокий седой, хорошо сложенный мужчина в шортах играл там в теннис.

Чиновник не решился пересечь линию корта, не решился прервать игру, но всем своим видом выразил озабоченность и нетерпение, правда, почтительное нетерпение.

Между двумя ударами седой человек скосил глаза на пришельца, послал отличный мяч партнеру и, убедившись в выигранном очке, сказал:

— На этом спасибо.

Взял маленькое полотенце, вытер разгоряченное лицо, только тогда обернулся к чиновнику:

— Да?

— Они решили послать на остров группу журналистов.

Быстрыми шагами седой человек в шортах шел к лифту. За ним — чиновник. Закрылась дверь.

— Кто в группе?— спросил теннисист уже в кабине.

— Известные имена. В том числе Фрэдди Кларк.

— Они будут на Баланге?

Лифт открылся, оба вышли из него и оказались в большом кабинете, посреди которого стоял огромный полированный круглый стол.

— Да, господин директор.

Третьего, Пятого и Седьмого ко мне, — отдал распоряжение директор, проходя в маленькую личную комнату, соединенную с кабинетом. И уже оттуда, начиная раздеваться, чтобы принять душ, крикнул:

— И включите телевизоры. Скоро семь. Послушаем, что они нам скажут.

Катлен нашла прямоугольный черный брусок с блестящими кнопками, нажала одну. В комнате вдруг оглушительно запели мужчина и женщина:

Селедку в сметане

Не едят пуритане...

— Ты что?— даже привскочил Морр.

Катлен нажала другую кнопку, звук стих, в углу комнаты засветился экран телевизора, красноватый отблеск упал на лица Катлен и Эдварда.

— Семь часов,— объяснила она, — вечерние новости. Послушаем что скажет Кларк.

— Конец света!— только и нашел что сказать Mopp.

Катлен деловито закурила сигарету, нажали поочередно еще несколько кнопок. На экране телевизора запрыгали программы. Наконец она нашла нужную.

Диктор произнес: «Вечерние новости с Фрэдди Кларком. А также Билли Брус в Вашингтоне, Майкл Стеффенсон в Государственном департаменте, Стив Маршалл в Тегеране ...»

На экране появился Кларк.

«Здравствуйте. Американский делегат полностью отрицал вмешательство Соединенных Штатов в дела Республики Гранатовых островов,— сказал он. — Заседание Совета Безопасности отложено на десять дней. На это время в Республику Гранатовых островов будет послана группа журналистов для сбора информации».

Катлен и Эдвард, лежа на кровати, внимательно слушали Кларка.

На экране возник Председатель Совета Безопасности Он выступал перед журналистами.

«Формируя группу, мы не соблюдали принципов представительства ни идеологий, ни социально-политических систем, ни даже географического или национального. Мы просто посылаем туда известных журналистов, которым, мы полагаем, верят читатели и телезрители. Вот они».

Нa экране появились улыбающиеся лица. Председатель называл имена:

«Катлен Габю...

— А я ничего,— сказала довольная Катлен.

— ... Гарри Максвелл,— продолжал председатель, — Эдвард Mopp, Джон Стэннард, фоторепортер Артур Хольц, ну и всем известный нам Фрэдди Кларк. Многие считают его эталоном честности среди телевизионных обозревателей. Если хотите, это группа, которую можно назвать «Совесть мира».

— О,— сказала Катлен и надула щеки.

На экране снова появится Фрэдди Кларк. Уже в качестве ведущего программы новостей.

«Одним словом,— говорил он, чуть улыбаясь,— туда летят люди, которым вы можете доверить свою зубную щетку. Но если всерьез, то иногда поражаешься, как незаметно и быстро может подкрасться ко всем нам война...»

— Это глупо насчет зубной щетки, при чем тут зубная щетка? — заметил Mopp.

— Это как раз то, что ты запомнишь на всю жизнь,— сказала Катлен, улыбнувшись. — Не ревнуй, ты ведь тоже «совесть мира».

— И называть Кларка эталоном честности... Врет, как все другие.

— Все-таки гораздо меньше, чем другие.