«Монголо-татарское» нашествие. Византийская версия - страница 3
Тот же Гумилев сообщает:
«На Руси считалось, что существует лишь один царь — Василевс в Константинополе. В Русской земле правили князья — самостоятельные властители, но вторые лица в иерархии государственности. После взятия крестоносцами Константинополя (1204) и крушения власти византийских императоров, титулом „Царь“ на Руси стали величать ханов Золотой Орды(!)». Теперь вернемся к Ласкарису.
Феодор I Ласкарис (он же, вероятно, Чингиз-хан) — еще молодой (ему было около 30 лет), невысокого роста, смуглый, немного разноглазый, с острой небольшой бородкой, обладал всепобеждающей настойчивостью и неиссякаемой энергией. Он был одним из видных вельмож при дворе Алексея III Ангела, отличился как военачальник в войнах с болгарами и стал зятем императора: он был женат на второй дочери Алексея III Ангела Анне и, вероятно, в связи с этим браком получил титул деспота. «До нас дошел интересный документ, который позволяет нам, до некоторой степени, познакомиться с представлением Феодора Ласкаря об императорской власти. Это так называемый „Силенциум“ (silentium), как в византийское время назывались публичные речи императоров, произносимые ими во дворце при наступлении Поста, в присутствии знатнейших лиц империи. Данный „Силенциум“ рассматривается как тронная речь Феодора Ласкаря, произнесенная в 1208 г. сразу же после коронации. Речь написана его современником, хорошо известным историком Никитой Хониатом, который, после захвата Константинополя латинянами, нашел безопасное убежище в Никее. Из этой риторически написанной речи видно, что Феодор смотрел на свою власть, как на власть византийского басилевса, дарованную ему Богом. „Моя императорская власть была свыше поставлена, подобно отцу, над всей ромейской державой, хотя со временем она и стала уступать многим; десница Господа возложила на меня власть…“ Бог за усердие даровал Феодору „помазание Давида и такую же власть.“ Единство империи знаменует собою и единство церкви. „И да будет едино стадо и един пастырь“ — читаем мы в конце „Силенция“. Вступив на трон, Феодор, поклялся „выбить из восточных (византийских) городов западную проклятую рать, безвозбранно вторгшуюся в ромейскую державу, истребившую ее и опустошившую, как тучи саранчи, отразить наступающее латинское войско, которое всегда захватывает ближайшее, как гангрена“. „Слово свое василевс старался держать. Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани, автор хроники о взятии Константинополя, указывал, что Феодор I вступал в схватки с католическим войском при всяком удобном случае“». (А.А. Васильев «История Византийской империи»)
Экономическая, политическая и агрономическая реформы императора быстро сделали ведущим государством региона. Одновременно Ласкарис заново сколачивал империю. Взгляните на карту, с чего бы начали вы? Конечно с Трапезунда… «Сперва под ударами никейцев пало владычество Феодора Манкафы. На очереди была Трапезундская империя, борьба с которой длилась около десятилетия. В 1205 г. полководец Давида Великого Комнина, Синадун, напал на Пафлагонию. Совершив молниеносный марш по горным кручам Тавра, Феодор настиг непрошеных гостей и одержал над ними победу. Спустя два года Давид и его брат Алексей — „отроки с Понта“, как их называли в Никее, трижды вступали в конфликт с Ласкарисом и потеряли все свои земли к западу от реки Галис, с Амастридой и Понтийской Гераклеей». Следующие — сельджуки. «В начале 1211 г., василевс во главе всего двухсот каваллариев и восьмисот наемников выступил навстречу сельджукам, которых в разгар войн никейцев с Генрихом I и Великокомнинами повел в тыл империи экс-император Алексей III Ангел. В жестоком бою люди Ласкариса пали почти все, буквально сметенные массой турок, но василевс в поединке сразил султана Кей-Хюсрева I, и сельджуки бежали». Опираясь на помощь постоянного союзника крестоносцев — армян, «…неразумно жадные Великокомнины дошли до признания себя вассалами злейшего врага греков — Латинской империи, но это принесло им немного пользы. В 1214 г. василевс отнял у агрессивных трапезундцев еще часть их западных земель».