Монгрелова Соната. Прелюдия к циклу - страница 10
— Ты идти с нами, — грозно произнес зеленокожий гуманоид, выступая вперед. Орк едва доходил женщине до груди и был вооружен какой-то примитивной самодельной палкой, отдаленно напоминающей магический посох.
Воительница машинально потянулась к кинжалу, одновременно с этим оценивая обстановку: десятка два лучников по кругу, восемь орков с топорами и еще этот шаман.
— С нами, быстро, давай, идти, идти, — нетерпеливо повторил зеленокожий коротышка, выдувая горячий пар из ноздрей с вдетыми в них когтями горных саламандр. Выбора особого не было. Сражаться с толпой пехотинцев — это одно, но сражаться с толпой пехотинцев, пытаясь увернуться от летящих в голову стрел, — это уже немножко сложнее. Тем более что в кустах, прижавшись к земле, сидел волчонок, со страхом наблюдая за происходящим. Помотав головой, она дала малышу знак не раскрывать своего тайника и ждать, после чего покорно пошла за шаманом под пристальным надзором лучников.
Несмотря на сгущающиеся сумерки, ей отлично удавалось различить дорогу, ведущую через лес, и спрятанные по обе стороны от нее в самой чаще примитивные жилища гуманоидов. Зрение у Аделаиды было превосходное, и, как и все темные эльфы, она могла различать объекты даже в темноте.
Орк-коротышка привел пленницу прямиком к искомому алтарю, и Аделаида невольно усмехнулась такому исходу. Поляна была освещена светом множества факелов и костров, у которых стояли десятка два орков в лохмотьях с самодельными копьями и луками в руках. Алтарь, построенный из гладкого серого камня, был выполнен в примитивном стиле и состоял из ступеней, лобного места и небольшого прямоугольного жертвенника. Вокруг алтаря располагались столбы, украшенные всевозможными военными трофеями. На вершине каменного сооружения женщина заметила зеленого великана, охраняющего эту важную для своего племени реликвию. Рядом с ним стоял невысокий, коренастый, гротескного вида орк с самым надменным видом на широком клыкастом лице — по-видимому, вождь.
— То есть как, — не унимался все тот же пожилой человек в фетровой шапке, — Вас схватили орки, кровожадные существа, поклоняющиеся адскому пламени, и вот Вы здесь, живая и невредимая, держите перед нами слово?!
Надзиратель перевел взгляд с возмущенного человека на пленницу и с вызовом посмотрел ей в глаза.
— Я сумела с ними договориться, — наивно ответила женщина и рассказала, как получилось так, что она, вторгнувшаяся на территорию кровожадных существ, смогла уйти от них без малейшего для себя последствия.
— Ты вторженец! — орк толстым пальцем ткнул возвышающуюся над ним женщину в живот.
— Нет, я путешественница, — спокойно начала объяснять Аделаида. — Я думаю, что ваше поселение очень интересно, и хотела бы описать вашу жизнь в своей книге.
Слово «книга» явно понравилось орку. Примитивным гуманоидам, вообще-то, книги не нравятся, потому что являются для них чем-то сложным и унижающим их грубую сущность. Но этот орк явно получил удовольствие от мысли, что его племя сможет стать историей, увековеченной на белоснежных страницах, переплетенных бархатом и золотыми нитями. Он сладко задумался и даже стал легонько причмокивать толстыми губами.
— Я Бурай, вождь Турек, — произнес он, размахивая руками. — Мы самый великий племя орк. Земли королевства Турек! — обвел он руками поляну, на которой они стояли.
— Так и напишу, что храбрый вождь Бурай возглавляет воинов племени Турек и что все окружающие земли принадлежат оркам племени Турек, — торжественным тоном произнесла Аделаида, собираясь тут же и распрощаться с новыми знакомыми, но тут орк увидел выступающий из походной сумки эльфийской женщины листок бумаги.
Указав на интересовавший его предмет, Бурай сказал:
— Написать нам память. Мудрый слова! — и с вожделением покосился на пленницу.
Аделаида послушно достала блокнот, аккуратно вырвала белый плотный лист и написала только что сказанные ею слова аккуратным печатным шрифтом. После этого довольный Бурай с важным видом понес этот серьезный документ к алтарю и прибил гвоздями к одному из деревянных постаментов, на которых покоились всевозможные трофеи. Он стоял и любовался содеянным, а шаман переводил остальным поселенцам написанное на бумаге сообщение.