Монохромный человек - страница 14

Но это была приятная усталость. Не та, что утомляла, а та, что всего лишь обозначала правильную работу мышц, дыхания и всего моего организма.

 — Как твои контрольные по географии? — спросил Сашка и усмехнулся.

 — О — ох… — простонала я. — Ты долго думал, как испортить мне настроение?

Я сделала вид, что обижаюсь.

Он ухмыльнулся.

Я видела, что его лоб чуть поблескивает от пота. Мой, наверное, блестит так же.

 — Я просто беспокоюсь о тебе. Всё — таки впереди важный конкурс…

 — У нас все конкурсы важные, — напомнила я, — и потом, можешь не беспокоиться.

 — Да? — он вскинул брови. — Значит всё в порядке?

 — Да, — пропела я. — Я благополучно завалила почти все контрольные и в начале этого года у меня наверняка состоится серьёзный разговор с директором школы. Хорошо, если не позовут дядю Сигизмунда.

 — И что ты, намерена делать? — спросил Сашка.

Я взглянула на него выразительным взглядом.

Но поняла, что он не отстанет.

 — Что — нибудь придумаю, — уклончиво ответила я.

Позади нас раздался громкий хор смеха. Раскатистым эхом он облетел трибуны.

Мы с Сашей обернулись. Повыше, на предпоследнем ряду трибун, сидело пятеро парней.

Четверых из них я знала — наши хоккеисты «Городские соколы». Гордость юношеского хоккея Москвы. Некоторые, прочат им звездное будущее в КХЛ.

Но меня больше заинтересовал пятый парень. Я видела его не в первый раз. По — моему, он появляется здесь уже где — то раз восьмой или около того. И каждый раз, когда занятия у нас Сашкой.

Он был довольно симпатичный. Подтянутый, среднего роста, с широкими плечами и бравой осанкой. У него было приятное, улыбчивое лицо и чувственный, задумчивый взгляд.

Сегодня он был в джинсах, полосатой футболке и черно — желтой куртке — американке.

Он смеялся над тем, что ему рассказывал капитан «Городских соколов» Кирилл Ветров.

У него была красивая улыбка. Открытая, но скромная, сдержанная.

Я невольно засмотрелась на его улыбку, на его лицо.

Тут внезапно незнакомый парень опустил взгляд и посмотрел прямо на меня!

Я пол секунды глядела на него, а потом быстро отвернулась и замерла, забыв дышать.

Ритм сердца изменился. Стал тяжелым, гулким и частым. Лицо обжог жар.

 — Ты чего? — удивился Сашка. — Что с тобой? Ника?

 — Всё… Всё в порядке, — пролепетала я.

 — Не в порядке, — хмыкнул Сашка, — Забыла? Ты, когда волнуешься, сразу начинаешь пшекать.

Он хохотнул. Я недовольно, искоса взглянула на него.

 — Я не пшекаю…. Почти.

 — Кроме тех случаев, когда волнуешься… и врешь. — усмехнулся он.

Тут вернулся Елена Геннадиевна (она же Мег).

 — Ну, что отдохнули?

 — Десять минут ещё не прошло. — заметил Саша.

Мег кивнула.

 — Значит, будем считать, что вы сегодня существуете в другом измерении, где время течет быстрее. На позицию!

Тренировка сегодня вышла долгой, трудной и изнурительной.

Ко всему прочему, моя голова просто дрожала от бесчисленного количества воспоминаний, которые то и дело угрожали перерасти в видения!

О — о… Особенно трудно пришлось в душевой. Я мылась вместе с девчонками, из группы по художественной гимнастики.

Их воспоминания просто замучили меня, пока я стояла под тёплыми, приятными струйками душа.

В итоге, помыться столько, сколько я хотела — не получилось.

К воспоминаниям гимнасток начали «подключаться» и другие. Других людей, что побывали здесь сегодня или раньше, до меня.

Голоса крепчали, становились громче. Их гомон сливался в неразборчивое, раздражающее жужжание.

Голова наливалась тяжестью и внезапно резко закружилась. Я упёрлась рукой в кафельную стену душевой и быстро переключила воду на более холодную.

Иногда это помогает избежать таких приступов.

 — Перестаньте, перестаньте, умоляю. — процедила я сквозь сомкнутые зубы, зажмурив глаза. — Пожалуйста… Боже… Хватит…

Перед глазами замелькали цветастые отрывки, смазанные силуэты,

крики, смех, кто — то запел, голоса начали искажаться, вибрировать.

Звуки нарастали, становились мощнее. Я почувствовала, что проваливаюсь в воспоминание.

Я уже слышала шум взлетающего самолёта, потом кто — то заорал, я услышала русскую брань, затем раздалась гулкая стрельба и мужской голос что — то заорал по — арабски. Ревел ребенок, рыдали женщины, и кто — то слабо стонал.