Монолог современника - страница 5

важно выиграть время

для победных атак.

— Иль битюг тебя кинет,

или ты его съешь!..

Сплюнул зубы защитник

и встал на рубеж.

Перестроились с ходу,

отвлекли, обвели.

Ну, теперь им по году

сидеть на мели.

Отстают, не угнаться,

бьём четвёртый с руки.

Не глядим, что канадцы —

хлипки мужики!

Гол второй, исхитряясь,

загнала их братва.

Нам плевать. Не смущаясь,

лупим по головам.

В их воротах, — знай наших! —

пятый раз уже гол.

Знамя с клёном опавшим

убирают в чехол.

В их глазах злые слёзы,

тренер прёт на скандал.

Счёт: пять-два в нашу пользу,

выходим в финал.

Вслед нам шум стадиона,

как медведи идём.

В коридоре ждут жёны

с едой и питьём.

Будет кросс после ночи, —

под душ и на лёд.

Ну, на этот раз, точно,

нам всем повезёт!

1979

ЗОЛОТАЯ РЕЧКА

Не врастайте в мирный быт,

в тёплое местечко.

Помните: в горах бежит

золотая речка.

Сосны рвутся до небес,

разрывая тучи.

Справа лес и слева лес,

между — Бог и случай.

Кто-то мается в тайге

на лесоповале,

ну, а тех, кто в руднике, —

поминай, как звали!

Позабудьте про долги,

узы и контракты,

аргументы у реки —

золотые факты.

Заяц по лесу спешит, —

ёкает сердечко,

но быстрей его бежит

золотая речка.

Только руку протяни,

поступись покоем,

только вовремя рискни, —

манны ждать не стоит.

Пусть пороги, — не беда! —

встали посерёдке,

посмотри, её вода

моет самородки!

Это ж надо — у воды

и такая смелость!

И у каменной гряды

отвисает челюсть.

Кто мы — боги ли, скоты?

Рвём, стреляем, режем,

про заветные мечты

знать не знаем — где же?

Тишина — мертвей могил,

шум — мощнее грома.

Нет руля и нет ветрил,

нет любви, нет дома.

Дух бродяжий вышел весь

в кинолентах скучных.

Верьте, золото не здесь, —

не в квартирах душных.

Торопитесь, чтоб успеть,

берега столбите.

Даже, если выйдет медь,

всё равно ищите!

1979

ДОЖДЬ НАД ЧИЛИ

В Сантьяго льётся дождь из слёз и крови.

Над Чили тучи — ветром не проймёшь.

Летят из автоматов с сердцем вровень

потоки пуль. Над Чили льётся дождь.

Невесело жить при такой погоде —

опасно без кевларовых плащей!

Чилийская погода нынче в моде.

Вот незадача — трудно без дождей!

Над морем зависают вертолёты,

выбрасывая мёртвых и живых,

и с палачами Хара сводит счёты,

дошёптывая песню или стих.

Обидно умирать, собрав все силы

для жизни, но приходит к власти ложь,

чтоб спрятать в безымянные могилы,

а радио твердит: «Над Чили дождь!»

В истории повторы в катастрофах.

Когда же небо высохнет от слёз?

И вновь идёт под дулом на Голгофу

чилиец по фамилии Христос.

Не дай нам, Бог, однажды, на рассвете,

спросонок чью-то станцию найти,

и, стрелку доведя к условной мете,

услышать, что над Родиной дожди.

1979

1980

СПАСАТЕЛИ

Те, что в горы ушли штурмовать высоту,

бросив вызов судьбе и природе,

точно нить, сквозь эфир протянув частоту,

третьи сутки на связь не выходят.

Мы собрались в кружок у складного стола:

как же так, шесть парней — и пропали?

Правда, холод был лют, правда, вьюга мела,

но ведь горы у нас, не в Непале!

Сторожит тишина тех, кто вверх поднялись.

Сколько можно неведеньем мучить?

Остается завыть, иль карабкаться ввысь,

наплевав на страховку и кручи.

На парах вертолет — он пробьёт снегопад,

хоть лететь ему не по погоде, —

потому, что в горах альпинистский отряд

третьи сутки на связь не выходит.

1980

АНГЛИЯ

Туманный Лондон, сумеречный век,

вериги власти хлеще, чем удавка.

На Темзе барки, в трюмах хрип калек,

и на Норфолк бесплатная доставка.

Ничто в трущоб не манит глубину,

когда нескладно и убого Сити,

но клуб закрыт, и лорд идёт по дну

между лачуг, стремясь скорей забыть их.

Впритык к дворцам приятнейший контраст:

как бурелом, подобия жилища.

Удел их — тлеть. Никто тут не подаст,

и состраданья ближних не отыщешь.

Здесь мудрость не зависит от седин,

и терпят то, чего б никто не вынес.

И потому на всю страну один

бесстрашен Свифт, а веком позже — Диккенс.

1980

***

Олимпиады звонкий крик

летит, страну загнав в квартиры,

Люд к телевизорам приник,

пуст парк и редки пассажиры.