Мономах. Снова в деле - страница 8

Дверь кабинета с треском распахнулась, и порог решительно переступили двое высоких парней. Окинув помещение профессиональными взглядами и убедившись, что в кабинете кроме Мономаха никого нет, шагнули назад, в приемную. Вместо них в дверном проеме появился невысокий крепкий мужчина лет сорока семи в темно-сером костюме и ярком галстуке. Лицо, словно высеченное из мрамора, маленькие, глубоко посаженные глаза, выдающийся вперед подбородок – человека с такой внешностью очень легко запомнить. Тем более, что в свое время он был любимцем многих телеканалов. Журналисты, энергично пихая друг друга локтями, боролись за право первым взять у него интервью. Теперь, после отставки, интерес к генералу Боброву несколько поугас, однако даже сейчас на экране время от времени мелькала его физиономия. С присущей ему безапелляционностью генерал в основном ругал нынешнее правительство, президента, коммунистов, жириновцев и иногда делал сенсационные заявления, ничуть не заботясь о том, что тем самым открывает военные секреты.

И хотя за последние полгода имидж Боброва претерпел некоторые изменения, но, как подозревал Мономах, сущность этого человека осталась прежней. Генерал был не из тех людей, которые меняли свои принципы, как галстуки. Чувствовалось, что он не привык все делать наполовину, и если уж Бобров соизволил переступить порог этого кабинета, то не для того, чтобы удариться в воспоминания о Чечне, где он, будучи главой Совета безопасности, провел несколько месяцев.

– Здравствуйте, – энергично поздоровался генерал и подошел к столу, чтобы обменяться рукопожатием.

– Здравствуйте, – кивнул Толоконников, решив, что с этим человеком надо держать ухо востро.

– Здесь можно курить? – не дожидаясь разрешения, Бобров вытащил из кармана пиджака пачку «Кэмела» и щелкнул зажигалкой.

«Интересно, зачем он ко мне пожаловал? – принялся размышлять Мономах, не сводя с посетителя внимательного взгляда. – Телохранители у него есть, жена не гуляет, дети тоже ведут себя вполне прилично – не колются, не скандалят, тусовки не посещают. Любовница?.. А что, это вариант! У такого мужика, как генерал Бобров, должно быть много женщин. И хотя он подчеркнуто демонстрирует любовь к законной супруге, уверен, грешки за ним водятся».

На мгновение Сергею показалось, что Бобров не знает, с чего начать разговор и как потактичнее изложить свою просьбу. И он решил помочь генералу. Так сказать, сделать первый шаг.

– Наверное, вы не случайно обратились именно к нам, – медленно начал Мономах. – И прежде чем прийти сюда, вы узнали все о нашем агентстве. Хочу еще раз подчеркнуть, что «Олимп» имеет вполне устоявшуюся репутацию, и наши клиенты всегда или почти всегда остаются довольны работой моих сотрудников. Исключения столь редки, что…

– Я много наслышан о ваших подвигах в Чечне, – неожиданно перебил генерал. – И именно поэтому я здесь.

Такая резкая смена темы повергла Мономаха в замешательство. Впрочем, он тут же внутренне собрался и посмотрел на генерала с любопытством.

– Интересно, какой период моей биографии интересует вас больше всего? – сам того не желая, Мономах произнес эту фразу с неприкрытым сарказмом и тут же пожалел об этом – нарываться на грубость не входило в его планы.

К немалому удивлению Толоконникова, Бобров совершенно не обиделся. Лишь едва заметно усмехнулся и аккуратно затушил сигарету о край пепельницы.

– Я приехал сюда не для того, чтобы заключать с вашим агентством договор. У меня, слава богу, своих телохранителей хоть пруд пруди. – Бобров выразительно посмотрел на дверь. – Сидят балбесы в приемной, болтают с вашей секретаршей и рады по уши, что какое-то время могут не думать о безопасности своего хозяина.

– Если я правильно понял, вы здесь, чтобы познакомиться со мной? – холодно уточнил Мономах.

– Да.

– Что ж, мне очень приятно. К сожалению, не могу уделить вам слишком много времени: дела, знаете. Клиенты ведь народ непредсказуемый, а угодить каждому невозможно, хотя мы и очень стараемся. И если в назначенное время я не смогу принять человека, который записался на эту встречу заранее, он здорово обидится. Вы понимаете, что я имею в виду?