Монстры этого мира. Книга 1. Часть 1 - страница 8

Единственное, на ум приходил какой-то дурной сон, будто в её любимом парке объявилось чудовище с черепом вместо головы и напало на мальчугана. Хм, странно, вроде это был и не череп вовсе, а дешёвая хэллоуинская маска. Она помнила, как пыталась спугнуть маньяка, но вместо этого он набросился на неё и стал душить. Последнее, о чём она подумала тогда, так это как мама, сестричка и маленький Антошка будут без неё.

Да ну, бред. И вообще, как это вяжется с происходящим? Тут её прошиб холодный пот. Маньяк не был выдумкой. Она вспомнила, как мама, любящая смотреть телевизор на кухне, говорила о каком-то серийном убийце по прозвищу Череп и призывала Ангелину не ходить по тёмным улицам. В тот раз девушка отнесла это на счёт маминых инсинуаций, чтобы дочка бросала свою подработку и возвращалась домой пораньше.

С недоверием оглядывая комнату, Ангелина пыталась собраться с мыслями. Итак, она сидит на кровати в незнакомом доме, у неё ничего не болит, нет даже синяков на шее от рук убийцы. И, в конце концов, маньяк что, сюда её приволок? Комната, кстати, выглядела достаточно богатой. Во-первых, кровать — куча подушек, мягкие перины. На ней явно могло поместиться четыре человека. Опа, ещё и балдахин есть. Просто музейный экспонат. Резные стулья, огромный дубовый стол, ковры. Всё явно ручной работы.

Но изюминкой убранства была огромная, во всю стену картина. На ней множество средневековых рыцарей сдерживали натиск разных чудовищ — от мелких насекомых и разномастной твари до огромных демонов и драконов. Силы явно были неравны — монстры рвали рыцарей на части. Главным же элементом композиции являлся один из рыцарей, указывающий на небо. На верху полотна были изображены сияющие воины с самым разным оружием, которые как ангелы спускались на землю. В углу картины, за рыцарями, сгорбленные и плачущие, стояли люди в простой одежде, протягивая руки к рыцарям и сияющим воинам. Ангелина тут же подбежала к картине. Девушка не смогла сдержать возгласа:

— Ух ты!

Она немного разбиралась в искусстве. Сказывался подростковый кружок по искусствоведению, который она посещала до музыкалки. Масляная краска и, судя по состоянию, картине было никак не меньше сотни лет. Стиль напоминал средневековые картины Страшного суда, а монстры наводили реальный ужас. Казалось, что если прислушаться, то можно услышать скрежет металла и треск костей, с которым чудища перегрызают рыцарей и простых людей.

Страшно было представить, каких деньжищ стоит эта картина. В Третьяковке это полотно наверняка заняло бы почётное место. Правда, шикарный вид картины омрачал небольшой дефект. На участке, где воины спускались с неба, была сильно повреждена краска, отчего не всё небесное воинство было видно.

Хм, наверное, повредили при переноске или ещё что. Неудивительно, картине всё-таки столько лет.

После оценки обстановки, Ангелине пришла странная идея, что, возможно, с ней случился тот же случай, как в одной старой комедии, когда девушку похитили, чтобы выдать замуж. Хотя тогда бы, наверное, окна запирали получше?

Выглянув в окно, Ангелина совсем потеряла дар речи. Комната находилась на нижних этажах одной из башен огромного замка. За дворцовой площадью и раскинувшимся вокруг неё парком начинался город. Это была явно не Москва, либо Москва веке так в семнадцатом. Множество горожан бежало по своим делам, тут и там ездили гружёные товарами повозки, лавочники только открывали торговлю, а нищие пытались занять наиболее людные места. Солнце только-только выглянуло из-за горизонта, осветив первыми лучами дворцовую площадь, на которой всё ещё горели фонари. Город же оставался погружённым в полумрак из-за огромной стены, которая его опоясывала. Видимо, лишь через пару часов тень от строения перестанет падать на жилые кварталы. Стена была бы самым высоким сооружением в городе, если бы не прилегающая к ней башня, которая была в два раза выше.

Следующая сцена повергла её в окончательный ступор. Вышедший на дворцовую площадь человек в ливрее, судя по всему, местный служащий, начал тушить фонари. Вроде обыденная ситуация для города без электричества, но дело было в том, как он это делал. Остановившись перед фонарём, слуга поднял ладони рук, между которыми внезапно возник голубоватый шар и медленно поплыл к источнику света. Едва коснувшись пламени, шар мгновенно исчез, оставив за собой лишь дымок от потухшего огня. Хмуро посмотрев на сделанную работу и на десятки оставшихся фонарей, слуга, зевая, пошёл к следующему.