Море, море... - страница 2

стр.





   Бессонная ночь перешла в хмурое утро.



   Не могла видеть турбазу. Уйти из этого места, этой косы, берега, неба...



   Брела бесцельно с дорожной сумкой в текущей навстречу лёгкой и подвижной толпе на набережной.



   Дорогой зашла в городские кассы сдать обратный билет на самолёт - зачем он ей теперь. Поразили длинные, на весь зал, человеческие очереди - билеты на все направления проданы на полторы недели вперёд.



   Мужчина с девочкой на руках метался между кассами:



   - Мне только спросить! Поганый полуостров! Золотая клетка!



   Она подошла к серединной, напряженно-плотной, очереди и сказала:



   - Дайте ему спросить.



   Люди расступились.



   И остро, до боли, захотелось туда, где её ждут - домой, в Кишинёв.



   В двенадцать от пирса Морского вокзала отходил теплоход "Колхидa", следующий в Одессу. По сходням поднимались прогулявшиеся по Ялте пассажиры. Догружали на носовую палубу легковые автомобили. Кассовый зал Морского вокзала - странное дело - был немноголюден, как будто море вдруг перестало звать странствовать.





   - Каюту?! Может, с ванной? - вскинулась кассирша в пепельном парике, не отрываясь от заполнения бланков; глянула исподлобья на окошко и остановилась: - Ты что, одна едешь? Лет сколько? Несёт тебя... Палубный билет хочешь? Обычно автомобилистам отдаем. А вздремнуть можно и в шезлонге...





   ...За кормой надрывно кричали чайки. Порывистый ветер не давал собраться с мыслями. Небо было постылым и пустым.



   К вечеру небо помутнело, ветер похолодал, а море стало пошумливать.



   Чтобы согреться и укрыться от ветра, она прошла вперёд в работающий допоздна ресторан, и села за одинокий столик у окна. Заказала безвкусный мясной салат и бутылку вина. Норовили подсаживаться хорошо одетые жизнерадостные грузины с золотыми коронками: - Вах, какой хорощий дэвущка! Отдыхаем, дарагая, да? - натыкались на её отрешённый взгляд, осекались и уходили.





   Официант насторожился, и, подойдя, вежливо попросил расплатиться.



   - Я не убегу, - усмехнулась она, преодолевая лёгкое головокружение. - Некуда.



   - Понимаете, - замялся официант, - нам кассу сдавать надо. Вы же больше не заказываете. ...Но сидеть можете, сколько хотите... - Подумал секунду, посмотрел на гуляющий зал: - Я на смене, если что. До закрытия.





   За окном ворочалось тяжёлое непроглядное море.



   То ли от гремящей музыки, или от качки, а может, от многословных грузинских тостов, ей стало нехорошо. Она вышла на мокрую палубу, в бьющую в лицо солёную морось, глотнуть воздуха, и успела подбежать к поручням - её вырвало за борт.



   И с этим, показалось, ушли последние силы. Она вцепилась в сложенный шезлонг, с трудом волоча его на нижнюю палубу, рухнула на него и будто провалилась в тёмную ревущую воду.



   Утром была прозрачная, солнечная, платанная Одесса. На вокзале уже готовно рокотал и перекликался голосами поезд на Кишинёв.





   ...Мать плакала. Отец молчал, потом подошёл и обнял за плечи:



   - Ты этого не хотела. - И добавил: - Прости, что ты родилась еврейкой...





   - Ты не виновата, - сказала подруга, - это всё они.



   И не уточнила, кто.



   - Знаешь, я вспомнила: у него был бронзовый загар. Это ему шло.



   У подруги расширились глаза, и дрогнул голос:



   - Бедная ты моя.





   Симпатизирующий однокурсник, блондин с замесом белорусско-польской, татарской и казацкой крови, бескомпромиссно и жёстко обронил:



   - А интересно, лет сорок пять назад отвёл бы он тебя в Бабий Яр? Или отвёл бы, но, прощаясь, поцеловал?



   Он был сыном полковника КГБ и слишком много знал. Она взорвалась:



   - Прекрати паясничать, идиот! Речь о другом... И не звони мне больше никогда!



   Он обиделся и не звонил.





   В аудитории подготовительных курсов в университет она написала короткое письмо, отправленное по адресу - "Ялта, милиция, начальнику милиции".



   Ожидание повестки было долгим и безуспешным. Осень поначалу была тиха и безмятежна. Потом, спохватившись, стала ветреной, веселилась, играла светотенью, забавлялась листопадом. Холода запоздали.



   Однокурсник позвонил к Новому году.