Море желания - страница 15

– Но ведь она уверяла меня, что все будет в порядке!

Вслед за этим выразительным диалогом дверь камеры широко распахнулась.

Меридит открыла рот, чтобы объяснить происходящее, но… не успела. Железная рука обхватила ее за талию и вновь впечатала в горячее мускулистое мужское тело. В следующее мгновение над головой девушки сверкнул нож.

– Одно ваше движение – и я убью ее! – угроза прозвучала над самым ухом Меридит, объятие стало еще крепче, а лезвие уткнулось в кружева на груди. На этот раз не верить Блэкстоуну оснований не было.

– Дурное дело вы задумали; Блэкстоун!

– Но оно может принести хорошие плоды. – Джайред поудобней перехватил рукоять ножа и посмотрел на констебля и его растерянного заместителя, всячески избегая взглядов дрожащей в его руках жертвы. Он знал, что от легкого прикосновения лезвия на ее груди покажется кровь. Ничего, черт побери, он ранен еще и посильнее ее!

– Что же нам делать, как же так, мистер Самюэль? – беспомощно кудахтал Хаусон, забывая даже вытирать пот, обильно струящийся по его круглому жирному лицу.

– Лично ты должен всего лишь освободить мне проход из камеры, – рявкнул Блэкстоун и еще крепче прижал к себе Меридит.

– Но не могу же я так вот просто выпустить вас! – бесновался констебль, совершенно не понимая, что делать. – Вы и так уже одного из Банистеров прикончили!

– Тем более для меня не составит труда убить и другого, – и Блэкстоун сильно ущипнул девушку, отчего та истерично взвизгнула.

Кирпично-красное лицо констебля побледнело.

– Но зачем же вам убивать ее?

– Это зависит целиком от вас. Доживет леди Меридит до внуков или… Словом, малейшее противодействие с вашей стороны и… – Джайред сделал выразительный жест.

Тюремщики застыли в полной растерянности, за что Джайред был им весьма благодарен, ибо ему вовсе не хотелось убивать эту несчастную девушку.

Минуту спустя констебль тяжело вздохнул и еле слышно прошептал помощнику:

– Выпусти его, Лес!

– Но вы не можете выпустить его! Он же убил моего отца!

Этого только не хватало! Джайред, чертыхаясь, потащил сопротивляющуюся девицу к двери.

– Да сделайте же что-нибудь! – Меридит все еще не верилось, что два взрослых мужчины просто так останутся стоять у стены, молча наблюдая за происходящим. Она попыталась найти опору, но увы, ее башмачки едва доставали до грязного, покрытого соломой пола, а предпринять хотя бы еще что-нибудь девушка просто не могла.

Через несколько мгновений она была поставлена на пол, тяжелая дверь камеры захлопнута, а ключ от нее брошен преступником в ящик старого поцарапанного стола в приемной.

Джайред и Меридит одновременно заметили лежащий на нем пистолет, но девушка не успела сделать и шага, как оружие уже оказалось в руках у Блэкстоуна. Он взвел курок, весьма обрадованный тем, что пистолет оказался заряжен, и навел его прямо на Меридит.

– Идите вперед, леди Меридит, и можете особо не торопиться.

– Никуда я с вами не пойду! – Меридит старалась говорить спокойно и уверенно.

– И все же придется.

– Я не верю в то, что констебль не обыскал вас, перед тем как запереть в камере!

– Я тоже! – Джайред весело усмехнулся, однако в следующее мгновение лицо его приняло зверское выражение, отчего Меридит даже вздрогнула. – Идите вперед, ваша милость.

– Я же сказала, что никуда с вами не пойду.

– Вы обладатель нужной мне информации, и поэтому просто так я вас не оставлю.

В ответ Меридит лишь еще выше задрала свой подбородок.

– Мне, право же, совсем не хотелось бы стрелять в вас, – Блэкстоун со злостью стиснул зубы.

– Идите вперед вы.

– Дьявольщина! – Взбешенный, Джайред вскинул девушку на плечо и, чертыхаясь, понес к выходу. Ему, как всегда, невероятно везет – ведь нечасто попадаются такие несговорчивые заложницы. Меридит же вовсю царапалась и норовила попасть ногой ему в пах. Джайред сунул пистолет в карман и сильно стиснул ее полуобнажившуюся грудь.

– Еще одно такое движение – и вы горько пожалеете. Молчать и не двигаться.

Амос Сэмюль и Лестер Хаусон бились в запертую дверь камеры, но их крики звучали глухо, а на тюремном дворе, к великой радости Джайреда, не оказалось никого, потому что было довольно поздно.