Морпехи. Книга 3 - страница 14

-Да ну нафиг, – Глеб бросил несколько патронов об стол, те рассыпались в разные стороны, поблёскивая тусклыми рыжеватыми бликами меди.

-Глеб, вдруг из темноты дверного проёма послышался голос Нуримона.

-Оружие не терпит эмоций. Владея им, ты должен быть спокоен. Собирай то, что рассыпал и пойдём со мной – и он вновь исчез за дверью, в темноте следующей комнаты.

Глеб выдохнул, пересиливая боль на кончике большого пальца, вновь снарядил магазин, и собрав в пригоршню оставшиеся патроны, положил их в карман.

Следующая комната была меньше по размеру и сразу вела во внутренний дворик дома. Таджик же ждал его у калитки. Они оба вышли со двора на небольшое горное плато, окруженное практически со всех сторон остроконечными скалами. Вдалеке стояли несколько столбов, вкопаных неизвестно как, с мишенями.

-Так те листочки, это мишени были, что ли?

-Да, Сан Саныч попросил научить тебя основам стрельбы. Времени у нас достаточно. И боеприпасов тоже.

-Нуримон, я знаю, что когда стреляешь в горах, то звук хорошо слышен на многие километры, - Глеб решил показать, что он тоже кое что знает.

-Совершенно верно. Но у нас скалы так располагаются, что звук будет уходить по ущелью вниз, а не в сторону, где нас могут услышать. Итак, первое правило. Никогда не направляй оружие на человека, если даже ты уверен, что оно разряжено и патрона нет в патроннике. Пистолет всегда держишь направленным в землю, поднимаешь лишь тогда, когда хочешь выстрелить, - стоя перед столом говорил Нуримон, показывая со своим пистолетом, как держать оружие.

Следующий час Глеб посвятил тому, что практически без паузы целился в мишень и стрелял, целился и стрелял, временами снаряжая магазин новыми патронами. Для него было открытием, что из пистолета стрелять - непросто. Даже приходилось учитывать особенности пистолета, когда его произвели. А именно - выше целиться или ниже от точки прицеливания.

-В стрельбе, Глеб, главное - практика. Но стрелять по мишени, и стрелять в живого человека - это две большие разницы. В первый раз ты не сможешь прицелиться из-за того, что адреналин будет заставлять сердце бешено биться, а из-за давления ты оглохнешь и ослепнешь. Поэтому, чтобы не доводить до этого, глубоко дыши и не жди. Надо выстрелить - стреляй. Достал пистолет - стреляй. Если не хочешь, то и не доставай. Понял меня? – глядя в глаза произнёс Нуримон. Глеб на это только покачал головой. В ушах у него звенело и из всего сказанного он не понял даже половины.

-Глеб, Глеб. Ответь! – вдруг прошипела рация, висящая, на ремне у парня.

-Да, алло. Это я! – после долгого поиска кнопки передачи ответил Глеб.

-Алло, алло, – на другом конце несколько голосов дружно засмеялись, сильно, озадачив парня.

-Слушай сюда внимательно, передай Нуримону, что наш гость выехал к вам, пусть встречает. А ты лучше спрячься куда-нибудь. Понял!?

-Понял, понял, – ответил Глеб и рация замолчала.

Таджик спрятал свой пистолет, и что-то крикнул на своём языке, на крик прибежал молодой парень, и, кивнув своему отцу, сразу убежал.

-Ну всё, пошли. В доме прятать тебя не буду. Это опасно. До ночи ещё далеко, мой сын пойдёт с тобой. Прогуляетесь к небесной вершине.

-Небесная вершина? – не поняв переспросил Глеб.

-Да, мы так называем место, откуда открывается красивый вид на всё ущелье.

Глебу собираться особо не надо было, и выйдя из дома со стороны дороги, он увидел всё того же парня, который держал в руках старый автомат, дожидаясь его. Отец ему ещё что-то сказал в напутствие, он молча посмотрел на Глеба и, кивком головы позвав за собой, медленно пошёл в противоположную сторону от Эйсинберга.

Не прошло и двадцати минут после того, как молодые парни ушли, и Нуримон услышал натужный звук двигателя, который то взвывал, поднимая обороты, то стихал. Для человека, прожившего тут долгое время было понятно, что за рулём человек, который впервые в такой местности, и едет по незнакомой дороге.

Туарег остановился, не доезжая метров пятьдесят, из него вышел водитель, озираясь по сторонам, подошёл к дому, и, остановившись, стал ждать. Такое поведение, видимо, не понравилось его попутчику, и, подойдя следом, он встал рядом. Они хорошо были видны Нуримону, который стоял за дверью и через щели наблюдал за ними.