Морская душа - страница 3
Увы, они и не устаревают: Крым сделал «верхних людей» и народ на время единым целым, а потом снова пошли спекуляции, политические и биржевые. Писатели России в год 60-летия на суровых ветрах провели свой 15-й съезд, избрали новое правление и его председателя Николая Иванова. Он – полковник, прозаик и военный журналист, проводит школу корреспондентов, действующих в экстремальных условиях, а сам находится как раз в подобной ситуации. Слишком много противоречий и амбиций раздирает писательский мир. Дай Бог ему мудрости и стойкости Соболева, хотя сегодня профессии писатель – нет. А ведь даже на бичуемой нашими депутатами Украине давно действует закон «О профессиональных творческих работниках и творческих союзах». Ну почему Совет Федерации и Государственная Дума не могут этого сделать в России, ума не приложу. Зато всё какие-то доклады составляют об идеологической агрессии Запада. Да мы сами любых недругов тут переплюнем – включите «Эхо Москвы» или посмотрите списки премий и составы писательских делегаций на международные выставки – сплошь Улицкая, которая Россию в дикости обвиняет, да Шишкин, который желал поражения России в ЧМ! А прежде других привечали, да и писатели-фронтовики – такие, как Леонид Соболев, – были уважаемы и многое могли пробить на самом верху. Не случайно новый председатель Союза писателей России Николай Иванов прежде всего разыскал на Новодевичьем кладбище могилу Леонида Соболева, у которого не осталось прямых потомков.
Надо ещё вспомнить, что 8 июля на 85-м году жизни ушёл от нас Валерий Николаевич Ганичев – председатель Союза писателей России с 1994 года, который сменил Юрия Бондарева после страшных событий осени 93-го года. Здание Союза писатели на Комсомольском отстаивали физически от разнузданных молодчиков-«демократов», явившихся с бумагой за подписью Евг. Евтушенко, а потом под водительством Ганичева мы отвоевывали крепость русского духа в годы гонений, кризисов, «суверенной демократии» и построения вертикали власти. Почти четверть века борьбы и сохранения традиций!.. Недаром в фойе второго этажа всех приходящих литераторов в отремонтированном особняке на Комсомольском, 13 встречает бюст первого командира и старшего товарища – Леонида Сергеевича. Летом мы помянули морскую душу основателя в честь 120-летнего юбилея, а основные слова признательности скажем на торжестве в честь 60-летия соболевской организации, которые пройдут в декабре. Книга «Морская душа», переизданная издательством «Вече», станет лучшим подарком и напоминанием о роли Соболева как фронтового писателя-классика и как гражданина с душой, открытой всем ветрам эпохи.
Александр БОБРОВ,
член правления Союза писателей России, профессор
Рассказы капитана II ранга В. Л. Кирдяги, слышанные от него во время «Великого сидения»
Эти рассказы Василия Лукича записаны мною в весьма своеобразной обстановке.
Летом 193* года мне довелось провести порядочно времени на подводной лодке, бывшей в автономном плаванье. Автономное плаванье – это особый вид боевой тренировки: вам дают полный запас горючего, боеприпасов, питьевой воды и консервов и предлагают возможно дольше продержаться в родном море, позабыв, что оно – родное. За время долгого автономного плаванья лодка должна выполнить ряд боевых заданий – прокрасться в назначенный район, провести блокаду порта, атаковать указанные корабли, скрываться от преследования, форсировать минное заграждение – словом, сделать добрый десяток тех больших и малых дел, которыми приведется ей заняться во время войны. И, как во время войны, все это надо суметь проделать, не пополняя запасов, – то есть так, как это и будет на самом деле в том чужом, враждебном ей море, куда пошлет ее в свое время боевой приказ.
Однажды, в силу сложившейся обстановки, лодка была принуждена временно исчезнуть из надводного мира на некоторый неназываемый, но весьма длительный срок. Нужно было дождаться здесь появления эскадры, но так, чтобы ни малейшего подозрения о присутствии в данном проходе лодки не возникло там, наверху, где светило солнце, всходила в свое время луна и где, вероятно, дул приятнейший ветерок, которому, по нашему мнению, природа отпустила кислород с безобразной расточительностью. Мы согласились бы и на половину, с одним только условием: чтоб он был не в баллонах, которые приходилось считать и беречь.