Морская ведьма - страница 8

— У нас нет ни сил, ни даже свободного места для того, чтобы я изображал из себя Барни Файфа.[3] Если я посажу кого-нибудь в эту камеру, нам обоим придется провести здесь ночь. Я ничего не имею против того, чтобы переночевать на койке в участке, если кто-нибудь совершит тяжкое преступление. Но я не собираюсь покидать свою постель только из-за того, что какой-то мальчишка купил пива для приятелей.

— Они вторглись на мою территорию без разрешения, — продолжал стоять на своем Уиттэкер. — Мои права на пляж простираются до нижней кромки воды.

«Адвокат», — с неудовольствием подумал Калеб.

— Да, в границах вашей собственности, — согласился он. — Но мальчишки-то находились вне ее пределов, на общественном пляже.

— Но они все равно нарушили закон.

— Да, нарушили, — не стал спорить Калеб. — Но готов держать пари, что больше они не станут этого делать, ведь отныне они знают, что вы наблюдаете за их развлечениями. Я могу заехать туда в ближайшие несколько вечеров, чтобы посмотреть, не появятся ли мальчишки там снова.

Или не появится ли там она. Эта девушка-женщина. Маргред.

Калеб тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Он уже пытался — безуспешно, правда, — вычислить ее. Эдит не слыхала о девушке с таким именем. В конторе по торговле и сдаче в аренду недвижимого имущества «Айленд Риэлти» отсутствовали какие-либо записи о темноволосой Маргред, фамилия неизвестна. А в качестве шефа полиции он мог найти лучшее применение своему времени, чем гоняться за таинственной незнакомкой с пляжа. Но отсутствие хоть какой-либо информации о ней лишь возбудило его профессиональное любопытство.

Вместе с прочими частями его тела.

— Сообщите мне, если увидите кого-нибудь, — потребовал Уиттэкер. — Если вы снова поймаете их за разведением костров, я сам позабочусь обо всем.

— Предоставьте это мне, — возразил Калеб. — Я не намерен открывать сезон охоты на подростков или туристов.

— Непогашенный пожар может нанести непоправимый ущерб экосистеме острова.

Будучи сыном рыбака, Калеб прекрасно понимал, в каком хрупком равновесии пребывала природа острова… и сколь непрочной была его экономика. Благосостояние островитян, настоящих островитян, зависело как от моря, так и от туризма. А вот этого приезжие типа Уиттэкера не поймут никогда.

Калеб выпроводил его из полицейского участка и отправился в свой ежевечерний обход городка.

Неровная линия обшарпанных и продуваемых всеми ветрами магазинчиков и домов отделяла ярко-синюю небесную лазурь от более глубокой, с зеленоватым оттенком, глади моря. С парома на берег с шумом и гамом высаживались с полдюжины школьников, мальчишки в ботинках и фланелевых брюках, девочки — в открытых сандалиях и обрезанных до колен джинсах. В воздухе пронзительно орали чайки, бросаясь в погоню за рыбацкими лодками, возвращающимися в гавань. Окружающее благолепие казалось прозрачным, чистым и далеким, как если бы он смотрел в бинокль не с того конца.

Или сквозь оптический прицел снайперской винтовки.

Калеб глубоко вздохнул и двинулся вниз по склону холма, мимо мотеля «Морской пейзаж» и супермаркета Уитли. Дом Барлоу превратился ныне в картинную галерею, коттедж старого Томпсона переоборудовали в туристический центр, но узкие улочки и крошечные садики остались прежними. Они ничуть не изменились за прошедшие пятнадцать лет. И не изменятся через пятьдесят.

Это то, что нужно, сказал он себе. Чувство общности, сопричастности с земляками, глоток стабильности и предсказуемости. Здесь он мог вновь возродить из кусочков нормальную жизнь вокруг себя, чтобы и самому снова стать единым целым.

Но сегодня скромные, уютные, квадратные домики и тихая гавань казались Калебу какими-то ненастоящими, словно нарисованными на глянцевой открытке, какие продаются в сувенирной лавке. В груди у него засело и нарастало чувство неудовлетворенности, тяжелое и смертельно опасное, подобно неразорвавшейся пуле. На мгновение у него перехватило дыхание.

Калеб заставил себя двигаться по неровному тротуару, нервно шаря взглядом по садам и переулкам между домами. Он как будто ждал, что вот-вот из-за магазина подарков с оригинальным названием «Маяк» выскочат инсургенты и откроют пальбу.