Морские робинзоны - страница 13

В дальнейшем Ральф Сток совершил еще несколько одиночных плаваний на другой своей яхте «Дримшип». Известно также, что мореплаватель постоянно жил на борту яхты. Его кочующий дом внезапно появлялся в каком-нибудь порту, где, получив необходимый запас провианта и воды, отправлялся дальше в неизвестном направлении.

Годы первой мировой войны, естественно, оставили пробел в летописи одиночных трансатлантических рейсов. Но после ее окончания интерес к плаванию пробуждается снова. Наступила европейская эра трансатлантических плаваний. Теперь большинство мореплавателей-одиночек пересекает океан с востока на запад. Как правило, они плывут в тропических широтах с попутными пассатными ветрами и течением. Поэтому им приходится спускаться вдоль европейских, а затем и африканских берегов. Так что настоящий старт они обычно берут уже на Канарских островах.

Впрочем, маршрут бывшего авиатора француза Алена Жербо в 1923 году был проложен несколько севернее зоны пассатных ветров и течения, в тридцатых широтах, известных своими переменными неустойчивыми ветрами. Жербо пересек Атлантику от Гибралтара до Нью-Йорка на тендере «Файер-крест» в качестве своеобразной репетиции перед многолетним кругосветным плаванием.

Через пять лет после того как Атлантику покорил французский мореплаватель, в трансатлантический рейс отправился немец Франц Ромер — тоже летчик, как и его французский коллега.

В кабинете одного из директоров германской авиакомпании очень тихо. Толстый, с нафабренными усами директор долго смотрит на две фотографии. На них изображены аэропланы. Наконец он поднимает глаза на сидящего перед ним худощавого молодого человека.

— К сожалению, repp Ромер, компания не может принять ваше предложение о беспосадочном перелете в Нью-Йорк на этих аппаратах. Риск слишком велик, и у вас нет никаких гарантий, что это опасное предприятие будет успешным, хотя мы знаем, что вы опытный авиатор.

Капитан авиации Франц Ромер встает, молча кланяется и выходит из кабинета. Собственно, он был готов к отрицательному ответу: уж слишком необычно и дерзко его предложение о трансатлантическом перелете 2.

У здания компании Ромера поджидал его друг журналист Генрих Бауэр.

— Ну как, Франц?

— Отказали. Директор сказал, что у меня нет гарантии!

— Ладно, Франц, не огорчайся. Что-нибудь придумаем…

…Через несколько дней, а было это в мае 1926 года, друзья встретились вновь.

— Послушай, Франц, а что бы ты сказал о трансатлантическом плавании?

— Что за чепуху ты городишь, Генрих, я ведь летчик, а не моряк. Правда, мне приходилось ходить под парусом, да и греблей я занимался в студенческие годы, но… А в чем, собственно, дело?

— Извини, но я, не спросив твоего согласия, напечатал в вечерней газете маленькую заметку о великолепном замысле перелететь Атлантику. И вот сегодня мне в редакцию позвонил глава фирмы «Кеппель». Это та, которая строит всевозможные лодки и яхты. Глава фирмы попросил найти тебя. Он хочет предложить тебе плавание через океан на спортивной лодке, чтобы доказать, что мореходные лодки фирмы «Кеппель» самые лучшие и надежные в мире.

— Спасибо, Генрих, я подумаю над этим предложением.

Через неделю Ромер подписал контракт с фирмой «Кеппель», но поставил свое условие: лично участвовать в создании мореходной спортивной складной резиновой лодки.

Старт лодки Ромера «Дейтче шпорт» состоялся в Лиссабоне 31 марта 1928 года. Длина лодки из прорезиненной ткани, натянутой на деревянный каркас типа каноэ, составляла около шести с половиной метров, а ширина — всего девяносто сантиметров. Сидя в лодке, Ромер, если бы захотел, мог достать до воды руками. Мачта с небольшим парусом была высотой всего два с половиной метра. Генрих Бауэр так писал о лодке «Дейтче шпорт»: «И вот передо мной эта удивительная лодка с узким, словно иголка, корпусом, с парусом не больше носового платка и мачтой, скорее напоминающей зубочистку… В разобранном виде лодку легко можно унести даже ребенку…»

В «Дейтче шпорт» Ромер себя чувствовал куда менее удобно, чем в свое время на этажерках-аэропланах, на которых ему приходилось летать. Сутками Ромеру приходилось сидеть в одном и том же положении, особенно при плохой погоде. Чтобы как-то защититься от соленых брызг и дышать во время шторма, он закрывался резиновым покрывалом и надевал специальный капюшон с гофрированной противогазной трубкой.