Морские робинзоны - страница 5
Сейчас парусное судостроение идет в ногу с веком. Легкие металлы и пластмассы, капрон, нейлон, дакрон и другие новые материалы, а не простое дерево или обычную парусину, пеньку или волокна агавы использует судостроитель для постройки и оснащения маленьких яхт.
Множество опасностей подстерегает мореплавателей в океанском плавании. Но самый главный враг морского робинзона — одиночество. Он плывет совершенно один по безграничным пустынным просторам океана неделями и даже месяцами.
Многие, даже сильные духом, люди не выдерживают одиночества. «В прошлую войну многие моряки в одиночестве дрейфовали в океане в шлюпке или на плоту после того, как их товарищи погибли от ран или голода, — пишет Уильям Уиллис. — Мне пришлось плавать с такими матросами, и я знал, что с ними произошло. Мы так и говорили про них: «Помешались на плоту»».
Чтобы как-то разорвать кольцо одиночества, человек начинает говорить вслух или петь, чтобы услышать свой голос. Джошуа Слокам, например, отдавал сам себе команду и тут же докладывал об исполнении приказа. Чичестер с улыбкой замечает, что приобретенная в одиночном рейсе привычка — разговаривать с самим собой — в обществе будет принята как симптом начинающегося безумия: ведь так ведут себя сумасшедшие. «Я так втянулся в эту дурную привычку, что уже не пытаюсь от нее избавиться» — записал он в своем дневнике во время кругосветного рейса на яхте «Джипси-Мот-IV».
Фрэнсис Чичестер, Робин Ли Грэхем, Ален Бомбар скрашивали одиночество музыкой, слушая радиоприемник или магнитофонные записи. Неудачник кругосветной гонки без остановки англичанин Доналд Кроухорст в часы, когда одиночество одолевало его, подходил к магнитофону и делал подробные записи, рассказывая по возможности бодрым тоном о всех событиях своего плавания. После этого ему становилось легче.
А француз Марин-Мари совершенно не страдал от одиночества. Вообще он убежден, что плавать надо одному. Во-первых, очень трудно подобрать идеального компаньона, который бы был согласен с тобой в выборе курса или любил те же блюда, что и ты. А во-вторых, если даже нет никаких расхождений, то присутствие другого человека все равно вызовет массу волнений. Пока ты отдыхаешь, он бодрствует у руля. Чуть он затих, и ты выскакиваешь на палубу, чтобы убедиться, что партнер не свалился за борт. Некоторые мореплаватели брали с собой кошек или собак. Кошки, пожалуй, лучше. Собаки же обычно страдают морской болезнью и плохо переносят отсутствие пресной воды. Однажды Слокам взял на борт козла, но тот сожрал навигационные карты, и Джошуа с удовольствием сбыл его на острове Вознесения.
Сейчас <…>>{1} моряки-парусники образно назвали «молчаливой смертью». «Молчаливая смерть» — это гибель суденышка и мореплавателя в результате столкновения со встречным кораблем ночью или во время тумана.
«5 октября около часа ночи «Файеркрест» сотрясается от сильнейшего удара. Я быстро поднимаюсь на палубу и, несмотря на непроницаемую тьму, различаю мелькающие огоньки удаляющегося парохода. Удар пришелся по самому бушприту. Медный ватерштанг весь изуродован…» — записал в своем дневнике кругосветный мореплаватель-одиночка Ален Жербо. Робин Грэхем тоже почти столкнулся с лайнером в Арафурском море, а знаменитый Джошуа Слокам, как считают, нашел свою гибель под килем встречного парохода.
Через некоторые узкие проливы проложены оживленнейшие морские пути, и они набиты проходящими судами. Например, в проливах Ла-Манш и Па-де-Кале ежедневно проходит около тысячи кораблей, причем почти все они плывут в полосе шириною всего пять миль. Разумеется, в таких местах мореплавателю-одиночке надо смотреть в оба.
Не случайно именно в Ла-Манше явный фаворит трансатлантической гонки 1968 года лейтенант французского военного флота Эрик Табарли распростился со своими честолюбивыми мечтами. Его яхта столкнулась с неизвестным грузовым судном и получила серьезную пробоину. А произошло это так. Осмотрев горизонт и убедившись, что вокруг нет никаких кораблей, Табарли спустился в каюту, чтобы сварить кофе, но выпить не успел: резкий удар выбил чашечку с дымящимся напитком у него из рук. Когда он выскочил на палубу, то увидел только корму парохода. Табарли пришлось вернуться в Плимут для ремонта. А могло быть гораздо хуже!