Морской герой - страница 3
И с этой национальной святыни писатель стирает «Хрестоматийный глянец». Человек из народа, умеющий поднять голодных матросов на каторжный труд и смертный бой, ненавидящий старую феодальную знать, Турденшолд вместе с тем — честолюбец, карьерист, мечтающий как о высшем благе попасть в окружение самодержавного короля.
Пока датско-норвежская эскадра движется к берегам Норвегии, автор переносит повествование в осажденный шведами городок Фредриксхалд. Читатель знакомится с норвежскими солдатами, офицерами, горожанами, крестьянами, рыбаками. Их бескорыстный, самоотверженный народный патриотизм больше по душе автору, нежели честолюбивый адмиральский патриотизм Турденшолда.
Советскому читателю близка, повторяем, тема Северной войны, с детства знакома фигура пушкинского Карла XII. Гораздо меньше у нас известно о западных фронтах Северной войны, о королевстве Дания-Норвегия, союзнике России[1]. Перенестись туда мысленно читателю, однако, тем легче, что исторически достоверное и грубовато-ироничное повествование Холта кое в чем перекликается с эпопеей о Петре Первом советского романиста А. Н. Толстого.
Остается выразить надежду, что перевод двух исторических романов, увлекательно и достоверно изображающих некоторые важные моменты прошлого Норвегии, поможет нашему читателю лучше узнать эту своеобычную соседнюю страну.
А. Кан
Отряд выходит в море
Командор на фрегате «Белый Орел», по прозванью Турденшолд, он же Гроза Каттегата, встает и смотрит в упор на пленника.
— Барон фон Стерсен, — говорит он, — не буду скрывать: вам отрубят голову. Полагаю и надеюсь, что его величество сочтет вас перебежчиком.
Командору двадцать пять лет, он коренастый, шея короткая, лицо задубело от ветра. У него красивые волосы. Уши окружены непокорными темными прядями. Голова чешется, он ищет пальцем под волосами. На дубовом столе в каюте, между кружками и остатками обильного завтрака, лежит большой роскошный парик командора.
У него короткие, толстоватые крепкие пальцы. Глаза синие, когда он поворачивается, пытаясь выглянуть наружу через роговые клетки иллюминатора, они отливают зеленью. В каюте сумрачно. С палубы доносятся возбужденные голоса, шлепают босые ноги.
Командор наклоняется, сбрасывает башмаки и пинком отправляет их в угол каюты.
— Малы, — говорит он. — Отнял у капитана одного из моих шведских призов. И зачем только, скажите на милость, барон фон Стерсен, мужчине обувь? По палубе куда как легче бегать босиком. Вот бы так и во дворце у короля! Представьте себе: его величество и какая-нибудь из его возлюбленных семенят босиком по танцевальному залу, у него пальцы торчат из-под шелковых шаровар, будто клыки, а ее розовые крошки выглядывают, точно белые ягнятки.
Командор откидывается назад и громогласно хохочет над собственным острословием. Хватает кружку, опорожняет ее, щедро наполняет из стоящего на столе серебряного кувшина и протягивает пленнику.
— Пейте, барон! Сегодня вас еще не обезглавят.
Пленник берет кружку и пьет. Он не разделяет веселья своего победителя и стража. Они встретились в проливе Каттегат. Встреча была бурной и краткой. Когда команда «Белого Орла» во главе с самим пресловутым Грозой Каттегата взяла корабль врага на абордаж, барон попробовал переодеться матросом. Но белизна рук навлекла на него подозрение. К тому же его выдал один из его недругов на корабле. Командор самолично сдернул с него коричневые сапоги из медвежьей кожи и вытряхнул из одного сапога изрядное количество золотых монет.
— Вы хорошо говорите по-шведски, — сказал он при этом. — Но похоже, ваш родной язык все-таки датский? Считаю своим долгом доставить вас его величеству королю Фредерику Четвертому и надеюсь, король не разделит вашу веру в то, что вы доживете до преклонных лет.
Барон фон Стерсен немало постранствовал. В свое время он в недобром расположении духа покинул Копенгаген, оскорбленный недостатком королевской милости, и завербовался в славное войско короля Карла XII. Рассказывали, будто он помогал шведам разрабатывать планы завоевания Норвегии, которую хорошо знал. Затем участвовал в многочисленных битвах короля Карла, был взят под Полтавой русскими в плен, бежал, пересек половину Европы, загоняя взмыленных коней. Добрался до Нидерландов, где и сел на корабль, следующий в Гётеборг. И когда уже различал сквозь туман шведские берега, встретил свою судьбу в лице Турденшолда.