Морталия. Узурпация - страница 12

— Какие же они «Маковые ундины», скорее маковые путаны, — возмутился Друлль, прочитав на яркой вывеске название борделя. — Ундины обитают на маковых полях Камвека.

— Где? — удивился Бэн, рассматривая нарисованные кистью маки.

— А, не важно, — замялся сыщик.

Зрелые женщины распутного вида привалились к стене, сложенной из неровных больших серых камней. Загорелый блондин похотливо тискал в руках девушку на балкончике третьего этажа оборонительной стены Исаада.

— Мы пришли, — Бэн подёргал за толстую верёвку и услышал за дверью звон колокольчика. — Хозяина дома зовут Тарэн.

Друлль кивнул и услышал за дверью приближающиеся шаги. Из-за двери раздался громкий бас:

— Кто там?

— Тарэн, это я! Бэн! — крикнул он, приложив ладонь к двери.

— Иди к чёрту! Бэн не сможет попасть в город!

— Открывай, подозрительный ты ублюдок! — настойчиво ударил кулаком по двери Бэн и растерянно взглянул на сыщика. — Простите, барин.

Петли двери заскрипели.

— Бэн! Это и вправду ты! Как ты попал в Исаад? — воскликнул неряшливый пожилой мужчина, выходя наружу. — Значит ты завтра…

— Эй-е-ей, я не один! — резко прервал его Бэн и кивком указал на сыщика. — Это мастер истины из столицы — Михаэль Друлль. Он расследует убийства. Ему нужно осмотреть твой дом. Ты же не будешь против?

— Нет, разумеется, — растерялся Тарэн, жестом приглашая гостей войти в дом.

В жилище властвовал хаос, уронивший сухие лепестки орхидеи на стол у вазы, в которой лежали носки. Вырванные страницы книг служили ковром. Друлль провёл пальцем по тумбе и, приблизив его к лицу, увидел на коричневой перчатке тёмно-серое пятно пыли:

— Прекрасно, — тихо прошептал он, принюхиваясь.

Картины висели криво. Одна вывалилась из рамы, упав на пол. Друлль нагнулся и приподнял её, увидев розовощёкое лицо милой женщины с жёлтыми цветами в руках.

— Я нашёл их здесь, — заговорил Тарэн, заходя в просторную гостиную. — Здесь лежала… — проглотил он слова, — в луже крови…

— Можете не рассказывать, — понимающим тоном ответил сыщик. — Я просто осмотрюсь.

Тарэн закрыл ладонью лицо и выбежал из комнаты. Глаза сыщика заискрились серебром. Чёрные вены вздулись на его щеках, разрезая кожу, словно корявые голые сучья. Они дотянулись до глаз, сделав склеры тёмными. Он принюхался и согнулся над деревянным полом. Бэн возбуждённо затоптался на месте, удивляясь метаморфозам сыщика:

— Всё хотел спросить, барин… — нерешительно заговорил он.

— Да, я слушаю тебя, — отозвался Друлль, продолжая осматривать пол.

— Правда ли то, что королеву Тарплена свела в могилу хворь?

— Насколько мне известно, да, — сыщик оторвал глаза от пола и удивлённо посмотрел на Бэна.

— Я в этом не уверен. Понимаете, барин, — замялся возничий, теребя старую шапку в руках, — через три дня после смерти королевы ко мне в таверну забрела молодая девушка.

— Продолжай, — заинтересовался сыщик, хищно впиваясь жуткими глазами в лицо Бэна.

— Девушка была сильно напугана, — возничий сглотнул, чувствуя на себе тяжёлый взгляд малюма, — бледная, постоянно озиралась по сторонам. Так вот, она сказала, что прислуживала королеве, и что та повесилась. Ещё сказала, что её хозяйка болела. Обезумела в последнее время. А слуги, пускающие по городу эти слухи, исчезали. Из-за этого служанка бежала. Боялась за свою жизнь. Ведь она видела смерть королевы. Но я молчал об этом. Вы первый кому я осмелился сказать.

— И правильно сделал, Бэн, — Друлль задумался. — Нам сказали, что королева заболела чем-то и её не смогли излечить, что довольно странно. Не существует болезней, которые не могут вылечить лекари-стриги. Это останется между нами. Но ты продолжай молчать, что бы там ни было, не стоит тебе лезть в это.

Друлль присел на корточки, снял перчатку и прикоснулся к бороздам от когтей крупного зверя в полу. Его глаза широко распахнулись. Бэну показалось, что сыщик спятил:

— Вы в порядке, барин?

Друлль, не ответив, встал на четвереньки и приблизил лицо к отметинам так близко, что его борода коснулась пола и принюхался:

— Этого не может быть! — прошептал он самому себе.

Ветки каштана били по стеклам окна в спальню Пауля Катлера, поэтому он не сразу услышал стук в дверь. Он встал и выглянул из окна, распахнув тисовые ставни настежь. В его лицо ударили влажные порывы раннего речного воздуха и аромат цветущего каштана. На рыночной площади торговцы раскладывали свои товары. Какой-то неуклюжий юноша уронил несколько глиняных горшков. Вслед за звоном бьющейся посуды послышалась яростная брань. Фрэнк стоял внизу и настойчиво стучал в дверь.