Морталия. Узурпация - страница 9

Кравец спрыгнул с повозки и начал истерично отряхиваться от невидимой глазу грязи. Стражники последовали его примеру, а возничий погнал свою телегу дальше по дороге.

— Запах этого вонючего говна въелся в мою кожу, — сокрушался вельможа, принюхиваясь к своей одежде.

— Неплохо бы принять горячую ванну, — измученно выдавил Зайдан.

— Да, неплохо бы, — Кравец впился глазами в таверну.

Она скорее походила на двухэтажную усадьбу дворянина, чем на забегаловку для пьяниц. Большие витражные окна пропускали тёплый манящий свет. Настенные фонари освещали мрамор в серый и белый резной камень. С кованого козырька до самой земли свисали лозы винограда из чёрной стали.

Входная дверь из массивного дуба, обрамленная изысканным кованым орнаментом, распахнулась, впуская Кравеца со стражами внутрь. В их ноздри ударил тёплый хмельной аромат. Некогда оживленная атмосфера сменилась тишиной, с десяток любопытных глаз изучали их. Вельможа уселся за ближайший столик, стражи последовали за ним.

— Рад видеть новых гостей! Что изволите? — добродушно спросил подошедший к ним трактирщик с густыми чёрными бровями и бакенбардами.

— Нам три куска свинины, запечёный картофель, свежего пшеничного хлеба и три эля. И ещё мы хотели бы снять три комнаты, — ответил вельможа.

— К сожалению, у меня только две комнаты. И мы не подаём мясо. Могу предложить запечёную репу, луковый суп, тушёные баклажаны и позавчерашний ржаной хлеб. Выпивка в наличии.

— Какая досада, — поморщился Шейн, уставившись на тёмную кожу трактирщика. — У вас ещё постояльцы?

— Нет, у меня всего две комнаты для гостей.

— Да что же это такое! На целый город одна таверна и всего две комнаты для гостей! — заворчал Шейн, нервно стуча пальцами по столу.

Двое мужчин за соседним столиком, играющие в нарды, перестали бросать кости.

— В таверне редко кто-то останавливается, обычно все приезжие находят приют в особняке лорда Вагера. Поэтому я не держу для гостей больше двух комнат. Думаю, что ваша компания и в одной поместится, если месье ограничится на ужин стаканом воды, — трактирщик демонстративно пялился на живот вельможи.

— Как вы смеете! Я помощник самого мастера стражей! Моё имя Шейн Кравец! Запомни его! Ты его ещё услышишь! Тащи нам еду и поживее!

Трактирщик загадочно улыбнулся и по-хозяйски прошелся по дощатому полу до стойки.

— Может и нам следует остановиться у лорда? — предложил Зайдан и почувствовал на затылке чей-то взгляд.

— Не поздно ли для визита? — засомневался второй страж.

— Вот ещё! Этот болван Вагер, как хозяйка борделя Тарплена, в любое время принимает бродяг. А мы должны соблюдать приличия? Ещё и денег сэкономим! — громко говорил Кравец, не замечая нарастающее волнение среди завсегдатаев таверны.

Трактирщик небрежно поставил на их стол горячие блюда и выпивку. Вельможа взял кружку и отхлебнул эля:

— Твоё дрянное пойло на вкус как моча! — он сморщил лицо и выплюнул спиртное обратно в кружку.

— Интересно, один из основных промыслов Эшарвы — охота, а местные не употребляют в пищу мясо, — ковырялся ложкой в тарелке с овощами Зайдан. — Местные люди так фанатично во всём подражают стригам?

— Вот поэтому они овцы, — засмеялся вельможа, — а лорд — пастух! — эти слова он сказал в абсолютной тишине. По его спине пробежал холодок.

Кто-то ударил кулаком по столу. Игроки в нарды сурово смотрели в их сторону.

— Пойдём-ка отсюда, — забеспокоился вельможа. — Воздух начинает смердеть.

Шейн со стражами вывалились из таверны и побрели в сторону особняка лорда. Трое крепких мужчин вышли им навстречу.

— Мы с парнями подумали и решили, что вам тут не рады. Проваливайте из нашего города! — сказал самый старший из них.

Горожане неспешно выходили из таверны и окружали Кравеца со стражами.

— Вы, кажется, не понимаете, с кем имеете дело, — заговорил страж и потянулся к портупее, со звоном достав из ножен меч.

Зайдан самодовольно ухмыльнулся и растопырил пальцы правой руки, между которыми заклубился ледяным паром воздух.

— Что вы там говорили? Лорд — болван? Пастух? Хозяйка борделя? И пойло гадкое? — не обращая внимания на обнаженное оружие, кричал мужчина, захлёбываясь слюной и свирепея.