Московские улицы. Секреты переименований - страница 18

«Нас сейчас вынуждают ставить в Географическом обществе, – говорил А.Ф. Родин, – вопрос о наименовании улиц в столице и переименовании их с организационной стороны и со стороны содержания названий.

Нас как граждан Москвы беспокоит случайность, бессистемность, бесперспективность, иногда даже неграмотность со стороны тех органов, которые вновь наименовывают и переименовывают старые названия улиц.

Мы полагаем, что ставить этот вопрос – наша обязанность: прошли те времена культа личности, когда ставить такие вопросы гражданам и не полагалось: есть, мол, органы власти, и за пределами их не должно быть места развязыванию инициативы масс.

Восстановление ленинских норм общественной жизни, развитие советской демократии, провозглашенные партией, начиная с XX съезда КПСС, обязывают нас организованно заявить о тех ненормальностях, которые наблюдаются сейчас в Москве, в столице нашей страны».

Далее А.Ф. Родин формулирует принципы, по которым должно идти наименование и переименование улиц.

Сначала следуют общие принципы: «Название каждой улицы Москвы, где сочетаются и современность, и древность, является (вернее, должно быть) черточкой к биографии великого города. Эта идея – связь названия каждой улицы с признаками города, его прошлой историей, его современностью – должна лежать в основе нашего подхода при решении поставленного вопроса.

В интересах населения названия должны быть устойчивыми, не носить временного характера и не переименовываться при первом же случае.

Названия улиц должны быть индивидуальны, неповторимы. Не допускаются не только одинаковые, но и близкие по звучанию названия: например, Дмитриевский пер. (в районе Остоженки, новое название), Дмитровский пер. (в районе Петровки), Дмитровский проезд (в районе Дмитровского шоссе)».

Собственно говоря, эти три пункта составляют суть топонимического названия, показывая, что идеологическая сторона в нем является привнесенным элементом. К сожалению, эти три принципа до сих пор остаются непонятыми городскими властями и нарушаются до сих пор.

Доклад Родина и обсуждение его имели своим результатом то, что от имени Московского отделения Географического общества было отправлено А.М. Пегову письмо с просьбой и предложением возвратить некоторые старые названия: Старая Басманная, Земляной вал, Остоженка, Поварская, Садовническая, Театральная площадь. Письмо осталось без ответа.

Между тем, чтобы приостановить процесс переименования, А.Ф. Родин предложил «установить список московских улиц с названиями, подлежащими государственной охране («заповедных») как культурно-исторические памятники Москвы и не подлежащими в дальнейшем переименованию, причем предполагается утверждение списка в том же порядке, в каком советское правительство утверждает принятие на охрану памятников истории, культуры, искусства, народного быта» (доклад в Географическом обществе 13 мая 1963 г.).

Эти выписки из неопубликованных выступлений А.Ф. Родина, их положения и принципы, кроме того, что они имеют исторический интерес, представляют ценность для современности и остаются актуальными до сих пор.

Бурные заседания 1962—1963 годов в топонимической комиссии Географического общества всколыхнули общественность. Тема московских названий проникает в печать. «Литературная газета» в номере от 26 октября 1965 года поместила статью В. Бушина «Кому мешал Теплый переулок?», в которой автор выступал за сохранение исторических названий и возвращение их переименованным городам и улицам. Полемика с ним пошла по формуле «сам дурак». Среди отповедей, прочитанных ему защитниками советских идейных названий, самая остроумная (в «Московской правде») звучала так: «Кому мешал Теплый переулок, спрашиваете вы, тов. Бушин? А кому мешает Люсиновская улица? Кому помешала улица Тимура Фрунзе?» Полемика, вызванная статьей В. Бушина, отшумела и затихла, но проблема осталась.

Об отношении народа к революционным идеалогическим переименованиям можно судить по цитированному выше стихотворению В.В. Маяковского (1926 г.), страницам из романа Артема Веселого (1922 г.), но в основном «народ безмолвствовал». Чувство самосохранения заставляло людей скрывать свое мнение.