Московское царство - страница 9

Иван III закончил эту ломку старого удельно-вотчинного порядка упразднением былой самостоятельности крупнейших областных политических единиц и обратил всю Великороссию в свое вотчинное государство. Некоторая незаконченность этого фактического объединения власти в полном единодержавии – сохранение внешней выдохшейся формы самостоятельной политической жизни Рязани и Пскова, формально уничтоженной только Василием III, - не нарушала сознания достигнутой полноты самодержавного вотчинного властвования. Иван III дал этому сознанию резкое выражение в своем отношении к вопросу о преемстве на столе великого княжения. Следуя примеру отца, который приобщил его к своей власти, как соправителя, еще в раннем отрочестве, и образцам византийской практики, великий князь Иван объявил, рядом с собой, великим князем своего первенца Ивана молодого. Но ранняя кончина Ивана Ивановича и вторая женитьба его отца поставили московский великокняжеский двор перед сложной проблемой. Младший великий князь оставил сына Дмитрия, который - в духе византийских понятий – был «порфирородным». Дед, в согласии с ближними боярами, признал его наследие и запечатлел это признание торжественным обрядом церковного помазания и поставления на великое княжение. Но происки второй его жены, византийской царевны Софьи Фоминичны, и борьба придворных партий изменили его намерения в пользу сына от второго брака – Василия, но начал он с полумеры – объявил и его «государем великим князем» и дал ему Новгород и Псков в «великое княжение». Псковичи, встревоженные перспективой раздела и смут, решились обратиться к великим князьям Ивану и Дмитрию с челобитием, чтобы те не делили своего государства, а был бы и для Пскова государем тот, кто князь великий на Москве. Ответ они получили суровый и характерный. Иван III гневно заявил, что волен в своем внуке и в своих детях, а также в своих владениях: кому захочет, тому и даст княжение. А года через два наложил опалу на внука и посадил сына, также с церковным обрядом, самодержцем на великое княжение Владимирское и Московское. Объединенные под его единодержавной властью территории, столь недавно политически-автономные, еще не слиты в политическом представлении о единой государственной территории. Терминология грамот великого князя Ивана III колеблется в обозначении комплекса его владений. Понятие о великом княжении то суживается до пределов московско-владимирской области («Московского государства» в тесном смысле слова по обычному разумению XVI века), то обнимает и Новгородский край. Более широкое определение достигается употреблением термина «все великие княжения». Только утверждение царского титула дает выход из этих колебаний в формуле «все государства Московского царствия». Вся вотчинная власть стянута к одному центру. Единодержавные ее носитель воплощает это единство и мог бы сказать в полном согласии с политическим правосознанием своего времени: «государство – это я».

IV

Борьба за единодержавие вела к сосредоточению в руках одной правящей власти распоряжения всеми силами страны. Оно стало неизбежной необходимостью по мере нарастания внешних опасностей, усложнения международных боевых отношений Великороссии, усиления ее порывов к выходу из вынужденной замкнутости в границах, слишком тесных для ее экономического быта и колонизационных стремлений народной массы. Однако собирание власти из состояния ее удельно-вотчинного рассеяния само по себе не давало еще великому княжению достаточной мощи. Оно было только необходимым предварительным условием большой и сложной организационной работы. Весь строй княжеского властвования лежал слишком поверхностно на народной жизни, не проникая в ее толщу, не овладевая ее силами, не находя пути к их усиленной организации и эксплуатации для «государева дела». Экономические потребности княжьей власти и управления удовлетворялись, в удельно-вотчинный период, прежде всего собственным дворцовым хозяйством князя, содержание боевой и административной силы – кормлениями и развитием крупного боярского землевладения. Налоговый сбор – «дань неминучая» - поглощался татарским выходом и иными «татарскими проторями». Другие княжеские «пошлины» - сборы с торгового оборота – мытные, таможенные, были незначительны и дробны. Такой уклад удельно-вотчинных финансов придавал княжескому властвованию землевладельческий характер. Дворцовое хозяйство князя получило значительное развитие и тесно сплеталось с элементарными задачами и функциями управления. Как везде в тот исторический период, который условно называют «средневековым», и на Руси в XIII-XV веках князь-вотчинник был не только правителем, но и владельцем своего княжества. Проявления его властвования – столь принципиально и существенно различные для нашего социального и правового мышления, как землевладельческие права и права политической власти, хозяйство и юрисдикция – сплетались в недифференцированное единство правомочий княжеской власти. Историки часто называют этот своеобразный строй отношений, условно и по существу неправильно, «смешением» частного и государственного права. Может быть, точнее было бы говорить о первичном синкретизме социально-политических функций властвующей силы. В нем источник свободного дробления правительственной власти и ее вотчинного, владельческого характера.