Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942) - страница 10

Авторы кинофальшивки использовали комбинированную съемку. Гитлеровцы маршировали в летнем обмундировании, маршировали не по брусчатке, а по асфальту, которым косогор у набережной Москвы-реки не выстлан.

Шествие было заснято в погожий день позднего лета или ранней осени (блицкриг!). По-видимому, немецкие киножулики использовали при монтаже кадры парада, снятые при вступлении их войск в одну из европейских столиц — Амстердам, Брюссель, Копенгаген, Париж, Осло или Афины.

Подложили и фонограмму для фальш-марш-парада — нас оглушали выкрики, воинственные вопли "зиг" и "хайль".

Среди трофейных документов и писем, найденных в полевых сумках, планшетах офицеров, солдат дивизии "Рейх", убитых на позициях нашей 16-й армии, обнаружили отпечатанные пропуска на немецкий "парад". "Ладунгскарте" — пригласительный билет на торжества по поводу взятия Москвы: "Москва взята! С нашими знаменами — победа! Предполагается грандиозный фейерверк. Начало ровно в 19 часов". На пригласительном билете нет только даты.

А вскоре после разгрома немцев под Москвой на захваченном интендантском складе нашли и парадные мундиры для несостоявшейся церемонии на Красной площади.

В нескольких немецких дивизиях в солдатские книжки вложили для ориентировки карманные планы Москвы. Обозначены памятники, парки, театры, указаны главные улицы. А в одной дивизии в качестве допинга отпечатали и роздали солдатам пропуска для хождения по Москве в ночное время.

Не только защитники Москвы, не только участники торжественного заседания и парада получили 6–7 ноября огромный заряд бодрости. Весь народ почувствовал прилив сил, окрепла наша уверенность в конечной победе. Для этого следовало зорко и отважно заглянуть в многотрудное будущее, быть готовым к жертвам, потерям и лишениям. Присутствие духа, долготерпение и всенародная — от мала до велика — стойкость помогали превозмочь слабость духа тем, у кого могли опуститься руки, к кому закралось сомнение в непременной и безусловной победе.

Парад на Красной площади с его пафосом и патетическим ритуалом, торжественное заседание и большой концерт накануне — все убеждало: нет, мы не потеряли веру в себя, мы по-прежнему полны жизнетворного оптимизма, обеспеченного морально-политическим единством и патриотизмом советского народа…

1 мая 1941 года мы еще не знали, что от войны нас отделяет всего пятьдесят один день и шестнадцать часов.

Кинохронику Первомайского парада того года не успели показать на экранах страны. И зритель не увидел, как маршал Тимошенко обходил военных атташе и с кем здоровался.

Кто этот среднего роста, бритоголовый, плотный немецкий полковник со шрамом на лице? Кто этот военный атташе, снисходительно поглядывавший тогда с трибуны на легковесные броневики и тачанки?

Четыре года спустя, в ночь на 1 мая 1945 года, в Берлине, на Потсдаменштрассе показались белые флаги. Огонь прекратился: по Горбатому мосту шагали немецкие парламентеры. Они направлялись в штаб 8-й гвардейской армии. Возглавлял парламентеров бывший военный атташе Германии в Москве, начальник штаба сухопутных войск генерал пехоты Кребс. Он сообщил генералу Чуйкову, что Гитлер покончил с собой, а перед смертью назначил канцлером Геббельса. Тот уполномочил Кребса вести переговоры с советским командованием. Но Кребс, как стало понятно нашему командованию, не имел полномочий или не решался призвать немецкие войска к безоговорочной капитуляции. Переговоры к 13 часам закончились безрезультатно.

В 6 часов утра 2 мая на командный пункт Чуйкова вновь явились парламентеры во главе с начальником Берлинского гарнизона генералом Вейдлингом. Он объявил о полной капитуляции Германии и сообщил, что Кребс и Геббельс покончили жизнь самоубийством…

Поздно вечером 21 июня 1941 года от пограничной станции Брест отошел по узкой европейской колее и доверчиво проследовал по мосту через Западный Буг поезд Москва — Берлин. Многие пассажиры уже безмятежно спали, когда смазчик в Бресте простучал молотком по буксам курьерского поезда.

А в 3 часа 30 минут по среднеевропейскому времени 22 июня фашисты вероломно нарушили договор с СССР о ненападении, опрокинули, сломали наши пограничные шлагбаумы.