Москва — Маньпупунёр. Том I - страница 11

Книги пахли вечным временем и успокаивали, было время читать и собирать камни, разбрасывали их другие, да и не камни это были, а тяжёлые булыжники, катившие по городам и людям страны, давя, калеча, ломая и перетряхивая наизнанку народную душу, научая обманывать, воровать, убивать и тратить, тратить, тратить деньги, баксы. По телику — по всем каналам шла серия рекламных роликов, главным героем которых был Лёня Голубков, покупающий жене то сапоги, то шубу и смело утверждавший, что он не халявщик а, дескать — партнёр.

В этой библиотеке были особым образом собраны книги о другом мире — хорошем. Добро побеждало зло, и было востребовано, так чего ещё нужно истерзанной душе «шизика».

Иногда на полях и чистых листах в конце книг встречались занимательные комментарии читателей, из которых следовало, что не все они были психами и «шизиками». Либо это означало то, что «шизики» это такая отдельная порода людей разумных, которая просто родилась не в то время и не в том месте и живёт рядом с нами по какой-то одному Богу ведомой причине и плану.

Тема требовала отдельного изучения, но скоро завела в такие дебри, что в какой-то момент Саша, он же Немо предположил, что и он возможно «шизик». Ну не совсем что бы «шизик», но все же он не исключал собственной неполноценности, и только сознание абсолютной несправедливости своего заточения не позволило дойти до полного смирения и настоящего идиотизма. Таблетки и уколы, которыми его потчевали, тому понемногу способствовали.

Огонёк обиды ворошил мысли, гонял их по кругу, заставляя мозг работать, искать выход. Удивительно, правда редко, но приходили целые романтические пассажи, в которых он видел себя в лучах славы, доказавшим всем свою необыкновенность и правоту, там за стенами лечебницы. После таких снов и мечтаний растерзанная душа ненадолго отдыхала и восстанавливалась, но оставалось неясное чувство вины и сожаления.

Пару раз в самом начале он бузил, требовал, орал благим матом, соответственно был крепко бит и научен, согласно тамошним правилам и понятиям. Потом Серов замкнулся, стал немой тенью. Казалось, смирился с участью графа Монте-Кристо, да и не было рядом мудрого старика Фарио, который все объяснит и научит. Все познаётся в сравнении.

Опыт, сын ошибок трудный…

Возвращаясь к битию (не путать с бытиём) и «фашистам» санитарам, которые зачастую действительно увесисто потчевали беспокойных, то ведь не по злобе, а в силу знания жизни и ради порядку. Негласная статистика многочисленных пожаров в психоневрологических диспансерах гласит о том, что почему-то именно такие санитары мордобойцы, недобрые садюги, чаще других — добрых, спасали, выводя из горящих зданий своих подопечных, рискуя самой жизнью. А что, по сравнению с жизнью, пара тройка зуботычин?

И специально для тех, кто считает, что уж сегодня то, такие безобразия в психиатрической лечебной практике в России происходить не могут в принципе:

Опубликован отчет комиссии Общественной палаты РФ по итогам общественного мониторинга московского психоневрологического интерната (ПНИ) N30. Его вывод: в существующей системе ПНИ даже пристальное внимание общества не может защитить жителей интернатов от нарушений их прав.

Ольга Алленова, Роза Цветкова

Первый мониторинг ПНИ N30 общественная комиссия проводила в январе-феврале 2015 года. По его итогам был опубликован отчет, в котором сообщалось о незаконном лишении граждан, живущих в ПНИ, дееспособности и свободы; о незаконном использовании изоляторов; об отсутствии ежедневных прогулок и питьевой воды в свободном доступе; о принудительной госпитализации и недобровольном лечении; а также о правилах внутреннего распорядка, изданных директором ПНИ и ограничивающих право граждан на личную переписку, прием посетителей, приобретение предметов первой необходимости и на пользование собственной одеждой. Такие меры члены общественной проверки расценили как превышение полномочий и нарушение прав и свобод граждан, гарантированных им Конституцией РФ.

В интернате по-прежнему практикуется принудительное содержание людей в закрытых помещениях, в частности в изоляторах. Напомним, что в январе 2016 года в этом интернате покончила с собой жительница Елена Ш., которая после выписки из психиатрической больницы провела в изоляторе ПНИ 18 дней. Собственно, ее смерть и стала поводом для первой общественной проверки учреждения.