Москва — Маньпупунёр. Том II - страница 6

Ещё он не заметил того, что все болячки прошли, а рана на груди полностью затянулась толстым слоем кожи, а не сочилась как до этого мокрым сгустком крови и сукровицы. Часа через три после той встречи, он нашёл по пути ответвление хода слева, попытался найти его на схеме, что была на тыкве, так как ответвление было коротким тупиком, решил проверить и не ошибся.

Всего в пятидесяти-шестидесяти пяти шагах оперся в тупик и уже пошёл возвращаться, когда услышал вдали шум голосов. Почуяв неладное, положил уже второй горящий факел на каменный пол, поспешно затушил его ботинком и лёг на пол, прижавшись к выемке в стене.

Ему опять повезло, искали его уже двое суток три группы по три человека в каждой с одной страшной задачей — пристрелить на месте, но прежде изъять Панагию, об этом всех и в отдельности каждого предупредили, чтобы знали, не вернут церковный раритет, останутся гнить в том же подземелье. На их стороне были все преимущества — подробные схемы подземных ходов, два лёгких трицикла и один электромопед (зарядки аккумулятора хватало на сорок — пятьдесят километров езды), позволявшие двигаться по туннелю вдвоём на скорости около десяти — пятнадцати километров в час, фонари, вода, специальная экипировка и даже кое-где связь. А у ССС только желание выжить и интуиция.

Он лежал и думал, что если те, кто может его искать ищут его уже давно, то обязательно пройдут весь закуток, не обнаружив его в центральном туннеле, и тогда ему не отбиться.

А вот если они ищут его один — два дня, то есть шанс, что просто проформы ради, на авось посветят фонарём, а свет его может и не достать, тогда ещё повоюем. Но может и страхи его все зря, и кто-то шастает по катакомбам совсем не по его душу? Грамотный охотник за сто метров бы учуял запах факела, тем более затушенного тут же.

Чей-то громкий голос сказал, — Вон он здесь.

Сердце у Семенова готово было выпрыгнуть из груди, колотились даже сосуды вен и артерий, что его окружали.

Ага, вижу — ответил второй.

Тот же голос, что был первым, продолжил.

В десяти шагах этот поворот, посвяти.

Спустя несколько секунд вспыхнул яркий свет мощного аккумуляторного фонаря и осветил весь до стены торца аппендикс. Семён Семёнович лежал, накрыв голову курткой, на его счастье отделка внутренности заимствованной им женской зимней аляски, материал подшивки был темно серого цвета, в отличие от ярко красного снаружи. Что уж там случилось, не известно, но ни один, ни другой из бандитов, смотревших прямо в закуток, Семенова не разглядели. Толи глаз, что называется, замылился, толи свет от куртки не отражался вовсе, бывает такое странное явление в туннелях и шахтах, но свет погас, и голоса вскоре переместились вправо, пока совсем не стали пропадать и не исчезли вовсе вместе со светом фонарей.

Семенов, во-первых избежал худшего, во-вторых точно знал, где находится и куда выходить, ибо теперь с большой долей вероятности знал, что его ждут и догадался где тот выход, что для него закрыт. Он вновь зажёг свой факел и поспешил, охотники за дичью в любой момент могли вернуться за оставленным недалеко мопедом. Воспользоваться им он не мог, по причине того, что тем самым выдал бы своё местоположение и направление движения в туннеле. Рисковать было нельзя.

Ещё через шесть часов в кромешной тьме, бросив догоревший задолго до этого последний факел, он тихим ходом, стараясь не шуметь, миновал ближайший выход. Подозревал, не без оснований, что его там заждались, и пустился почти, из последних сил до следующего поворота направо, который по расчётам был не более чем в четырёх — пяти часах ходу.

Буквально вслед ему, на пересечении основного туннеля и его левого ответвления, а также вблизи лестницы, ведущей в оборудованный вход в канализационный коллектор, были установлены крутыми специалистами два автономных датчика движения и соответствующая аппаратура усиления и передачи сигнала на такие же автономные приёмники-кейсы дежуривших в машинах круглосуточно охотников за дичью.

За него взялись уже по — серьёзному. Пришлось привлечь дополнительно людей со стороны. Он, Семенов Семён Семёнович и представить себе не мог скольких легионеров и, за какие бешеные деньги, привлекли злые люди к поиску, прежде всего той вещицы, которую он нёс при себе, и только потом собственно его самого.